Чингисхан

Хотя его здоровье не выправилось полностью, Чингисхан выступил против тангутов с войском численностью около 180 тысяч человек. Монголы быстро продвигались на юг, а основное войско тангутов, стоявшее близ столицы Иньчуань, не решалось выступить им навстречу, опасаясь длительного перехода через пустыню. Города Западного Ся были брошены на произвол судьбы. Чингисхан брал их приступом и разрушал один за другим. Действия монгольской армии были столь безжалостными, что далеко не все города восстановились после их нашествия, и сейчас не всегда возможно определить, что за топонимы упоминаются в «Сокровенном сказании» при описании этого военного похода.

Государи той страны приходили последовательно друг за другом и подчинялись. Они старались откупиться от Чингисхана, лишь бы уцелеть.

Рашид ад-Дин пишет: «Один из городских правителей государь Джурджэ, как только услышал, что Чингиcхан подходит, отправил послов с дарами, в числе коих был поднос с круглым крупным отборным жемчугом, и сказал: “Мы подчиняемся!” Чингиcхан повелел дать по жемчужине каждому, у кого было в ухе отверстие для серьги. Присутствующие, которые не имели такого отверстия, стали тотчас протыкать свои уши. Всем дали по жемчужине, и все же жемчуга осталось множество. Чингиcхан изволил сказать: “Сегодня – день дарения, бросайте все, чтобы люди подобрали!”

Сам же он вследствие того, что знал о близости своей кончины, не обратил на жемчуг никакого внимания. Много из того жемчуга затерялось в пыли, и долго спустя после этого те, которые искали жемчуг в этом месте, находили его в земле».

Конец государства Си Ся

Военачальник Аша-Гамба наконец решился встретиться с Чингисханом, но удача была не на его стороне. «Сказание» сообщает, что Чингисхан «разбил в сражении Аша-Гамбу, загнал в Алашайские горы и там захватил его самого и в прах развеял и полонил его народ с решетчатыми юртами и вьючными верблюдами. Истребив Тангутских витязей… он отдал всех прочих Тангутов на поток и разграбление войску».

Перевалив через горы, армия Чингисхана двинулась к городу Урахай и осадила его. Затем хан предпринял осаду города Дормехай [120].

Там явился к нему просить аудиенции бурхан Ли Цзунсу – правитель Си Ся. Так повествует «Сокровенное сказание»: «Готовясь к представлению Чингисхану, Бурхан подобрал для подношения государю, подобрал по мере, цветам и мастям всяких предметов и вещей в девятикратном числе, как-то: золота с серебром, посуды с утварью, юношей с девушками, меринов с верблюдами и, во главе всего этого, золотые кумирни. И вот, разрешив ему представиться, государь принял Бурхана в сенях, за дверьми. Во время же этой аудиенции Чингисхан почувствовал себя дурно».

Только на третий день Чингисхан отправился от приступа и решил не оставлять в живых врага, видевшего его слабость. Но так как имя правителя напоминало название любимой горы Чингисхана, то перед казнью он приказал дать пленнику новое имя.

«На третий день после аудиенции Чингисхан соизволил повелеть:

– Переименовать Илуху-Бурхана в Шидургу-Честного. А так как вместо Илуху-Бурхана будет теперь на свете Шидургу-Честный, то Чингисхан и повелевает проводить на тот свет Илуху. Проводить же его на тот свет повелевается лично Толун-чербию!»

Так и было сделано.

Историк Рашид ад-Дин тоже описывает подобное происшествие с небольшими различиями: «После того Шидурку, государь Тангута, поразмыслив, пришел к заключению:

– Я несколько раз восставал против Чингиcхана, и каждый раз монголы избивают и грабят мою страну, отныне нет толку в распрях и спорах, – нужно идти к стопам Чингиcхана с выражением рабской покорности!

Он отправил послов к нему, прося о мире, договоре и клятве, и сказал:

– Я боюсь, примет ли он меня в сыновья?

Чингиcхан удовлетворил его просьбу. Тогда тот попросил месяц сроку, чтобы приготовить подношение и вывести население города. Ему дали просимый срок. Он захотел явиться к Чингиcхану с поклоном для выражения почтения и покорности, но Чингиcхан соизволил сказать:

– Я болен. Пусть он повременит, пока мне станет лучше

А Тулун-Чэрбию он сказал:

– Будь при нем неотлучно!

Болезнь же Чингиcхана изо дня в день ухудшалась… Чингиcхан считал неизбежной свою кончину от этой болезни. Он завещал своим эмирам:

– Вы не объявляйте о моей смерти и отнюдь не рыдайте и не плачьте, чтобы враг не проведал о ней. Когда же государь и жители Тангута в назначенное время выйдут из города, вы их всех сразу уничтожьте!»