Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

— новую доктрину международных отношений Великого Монгольского Улуса, получившую название — Pax Mongolika: установление и поддержание мира «твердой рукой». Таким образом, идеология монгольского тэнгэризма нашла свое воплощение во внешнеполитической деятельности Чингисхана.

Оценивая саму имперскую идею Чингисхана и его роль в ее реализации, Г. В. Вернадский писал: «Нелегко объяснить интенсивность чувств и серьезность цели, которые характеризуют как Чингисхана, так и его близких советников. Имперская идея не только разожгла их воображение, но и стала важным фактором их жизни. Мы можем, возможно, лучше понять происшедшее, сравнивая появление имперской мечты Чингисхана с религиозным возрождением и, конечно, с рождением новой веры. Чингисхан был не только пророком: он стал воплощением идеи»[1294].

2. Наследники

«Чингисхан умер, когда реализация его военно-политической доктрины «мирового единодержавия» или монгольского тэнгэризма была в самом разгаре. Продолжая осуществление его политики, «золотородные» потомки Чингисхана, Великие ханы «золотого рода» Угэдэй, Гуюг, Мунх и Хубилай, не только увеличили масштабы монгольской экспансии, но и развили сформулированную их великим предком доктрину: была поставлена цель «тэнгэризации», т. е. придания тэнгэризму характера глобальной идеологии объединения под властью монголов всех стран и народов мира. Есть все основания считать, что эта идеология не была пустыми мечтами, но являлась реальным отражением политического и военного господства монголов в мире в ту эпоху»[1295].

Об обоснованности выводов монгольского ученого Ш. Биры свидетельствуют послания великих монгольских ханов иностранным правителям. В преамбуле этих документов возвещалось: «Силою Вечного Всевышнего Тэнгри. Указ сына Всевышнего Тэнгри, верховного владыки Чингисхана. Наверху только Вечный Всевышний Тэнгри, внизу, на Земле, только один Чингисхан»[1296].

Можно сказать, что данная формула ярче всего отражала основную идею тэнгэризации, которая часто подкреплялась утверждением о том, что «все страны, начиная с восхода солнца до его заката, подчинились мне (Великому монгольскому хану. — А. М.). Кто может выступать против воли Всевышнего Тэнгри)? Если не соблюдать воли Вечного Всевышнего Тэнгри и если игнорировать мой указ, то я считаю вас своим врагом…»[1297]

Великие монгольские ханы не только подтверждали таким образом свою верность доктрине «всемирного единодержавия» Чингисхана, но и стремились к ее последовательной реализации, о чем свидетельствуют предпринятые ими впоследствии походы в Китай (Угэдэй-хан, Мунх-хан, Хубилай-хан. — А. М.), в Юго-Восточную Азию (Хубилай-хан. — А. М.), на Ближний и Средний Восток и в Европу (Угэдэй-хан, Мунх-хан, Бат-хан, Хулагу-хан. — А. М.)…[1298] Таким образом, унаследованная потомками Чингисхана его доктрина монгольского тэнгэризма или «всемирного единодержавия» и после смерти нашего Героя дала монгольским завоевателям возможность сохранения, расширения и укрепления своего господства на огромной территории в течении нескольких веков.

Великие монгольские ханы подтверждали свою верность не только доктрине «всемирного единодержавия» Чингисхана, но и унаследованным и принятым ими к исполнению «велениям владыки Чингисхана». В этом его сыновья, продолжатели его дела, поклялись ему, когда Чингисхан был уже на смертном одре: «Наше благо и благо наших преемников зависит от того, как исполняются наказы Чингисхана, и в наших делах мы вверяем себя его наставлению»[1299].

Первым это суждено было сделать преемнику владыки Чингисхана, его сыну Угэдэю, который в 1229 году на Великом хуралтае был провозглашен Великим ханом в строгом соответствии с «Книгой Великой Ясы» и во исполнение «сокровенного повеления владыки Чингисхана».