«Чингизово право». Правовое наследие Монгольской империи в тюрко-татарских ханствах и государствах Центральной Азии (Средние века и Новое время)

Итак, уже на раннем этапе существования Сибирского ханства (первоначально — Тюменского юрта) его правители начали активно вмешиваться в вопросы торговли — вплоть до того, что фактически формировали торговое сословие в своём государстве, используя административные методы. Так, согласно летописному сообщению, тюменский правитель Ибак, совершив поход на ставку золотоордынского хана Ахмата, не только убил последнего, но и привёл в собственные владения его «ордобазар», под которым современные исследователи обоснованно понимают ханскую ставку с проживавшими при ней торговцами и ремесленниками[817]. Очевидно, именно с этого времени берётся на практику организация в Сибирском ханстве своеобразных «колоний», в которых проживали торговцы — выходцы из оседлых стран и регионов. Эти поселения практически прекратили существование при Тайбугидах, однако впоследствии Кучум, потомок Ибака, возрождая политику своего предка, вновь стал создавать такие поселения — правда, населённые уже преимущественно выходцами из Бухарского ханства[818].

Торговцы играли немаловажную роль не только в экономической, но и политической жизни ханства. Современные исследователи приходят к выводу о значительной роли хана Кучума в восстановлении и развитии торговой деятельности Сибирского ханства[819], однако, несомненно, во многом его активность в этой сфере объясняется тем, что он пришёл к власти при поддержке бухарского купечества, которое поддержало хана-Шибанида, а не Тайбугидов, поскольку при их правлении торговля Сибири с Бухарой пришла в упадок и не приносила прибыли среднеазиатскому купечеству[820].

Неудивительно, что вопросы торговой деятельности стали одним из приоритетов и внешней политики ханов-Шибанидов. В дошедших до нас в русском переводе ярлыках ханов Ибака (1489 г.) и Кучума (1570 г.), отправленных московским государям, присутствуют упоминания об отправке в Москву «гостей», т. е. торговцев[821]. Кучум в своём ярлыке даже прямо ссылается на опыт Ибака, демонстрируя свою преемственность от него во внешнеполитической сфере[822]. Кроме того, различие между дипломатами и купцами Сибирского ханства, занимавшимися международной торговлей, было весьма незначительным: торговцы могли выполнять ханские дипломатические поручения, в то время как лица, официально обладавшие дипломатическим статусом, неоднократно злоупотребляли им, чтобы вести торговлю с соседними государствами на льготных условиях[823]. Эта тенденция, впрочем, не была уникальной для Сибирского ханства: она имела место и в Монгольской империи, и в Золотой Орде, и в других постордынских государствах[824]. В результате практически вся элита Сибирского ханства оказалась втянута в торговые операции, причём её опыт в этой сфере оказался востребован даже после присоединения этого государства к Московскому царству: русские нередко привлекали служилых татар-казаков к торговым операциям на русско-азиатских рынках[825].

Сами ханы, также продолжая традиции и первых монгольских великих ханов, и монархов Золотой Орды (равно как и других чингизидских государств имперского типа)[826], активно участвовали в торговой деятельности, вкладывая собственные средства в торговые операции. Однако спецификой Сибирского ханства стало то, что, по мнению ряда исследователей, в руках его монархов сосредоточилась фактическая монополия на торговлю отдельными видами товаров — в частности пушниной, составлявшей главный предмет сибирского экспорта и, соответственно, источник доходов от торговой деятельности[827]. Наиболее преуспел в этой сфере хан Кучум, правда, некоторые исследователи полагают, что основным источником этого богатства стали не доходы от торговли, а ясак, взимаемый в натуральной форме (т. е. собственно меха ценных пушных зверей)[828].