«Чингизово право». Правовое наследие Монгольской империи в тюрко-татарских ханствах и государствах Центральной Азии (Средние века и Новое время)

Курултай, несомненно, является наиболее ранней и наиболее известной формой представительных органов тюрко-монгольских государств. Как совершенно справедливо отмечает Т. И. Султанов, поначалу курултай представлял собой лишь «племенную сходку» древних тюрков и монголов, однако со временем превратился в общеимперское собрание знати, т. е. представителей управления[402]. Состав курултая нам очень хорошо известен из таких сочинений, как: «Сокровенное сказание», «История завоевателя мира» Джувейни и «Сборника летописей» Рашид ад-Дина. По их сведениям, в него входили представители ханского рода (включая жён, дочерей и зятьев), местная знать и высшие военачальники, представлявшие интересы всего государства. Т. Д. Скрынникова обоснованно отмечает, что состав курултая отражал пространство, население которого представляло власть правителя, созывавшего этот съезд[403].

Представляет интерес гипотеза монгольского учёного Ж. Гэрэлбадраха — исследователя политической истории монголов доимперского и раннего имперского периодов. Он обратил внимание на то, что Курултай и ещё один представительный орган — семейный совет Чингизидов существовали и функционировали параллельно, фактически дополняя друг друга: на семейном совете вырабатывались законодательные и политические инициативы, которые после согласования членами правящего рода выносились на курултай и утверждались на нём[404]. То есть можно условно охарактеризовать эту систему как своего рода «двухпалатный парламент» с «нижней» (курултай) и «верхней» (семейный совет Чингизидов) палатами, представлявшими, соответственно, интересы всего государства и правящей династии.

Полномочия Курултая были весьма значительны: как известно, на них происходило избрание ханов, принимались решения о новых завоевательных походах имперского масштаба, подводились итоги военных кампаний, обсуждались и другие масштабные мероприятия (например, организация сети ямских служб). В некоторых случаях курултаи являлись своего рода высшей судебной инстанцией при рассмотрении споров между правителями разных улусов или даже при разрешении конфликтов внутри правящей семьи одного улуса. В качестве примера можно привести курултай 1269 г. в Таласской долине, на котором, помимо ряда других решений, был разрешён спор между Бораком и Хайду, а в нач. XIV в. синеордынский правитель Баян на курултае, организованным Токтой, просил разрешить его спор с его племянником Куйлюком — претендентом на трон Синей Орды[405].

Начиная с XIV в., сведения о курултаях в источниках встречаются всё реже, причём, как правило, только в связи с избранием хана того или иного улуса. Формальное возведение на трон на курултае являлось важным фактором легитимации власти каждого правителя, и данный регламент сохранялся во всех чингизидских и даже постчингизидских государствах на территории бывшей Монгольской империи. Наиболее яркие примеры созыва курултаев именно с такой целью в постчингизидских государствах мы встречаем в среднеазиатских ханствах 2-й пол. XVIII–XIX вв. Например, в 1756 г. бий Мухаммад-Рахим Мангыт был провозглашён ханом, хотя сам не принадлежал к потомкам Чингис-хана (он был лишь женат на дочери хана-Чингизида): его формальное избрание на курултае должно было уравнять его в правах на власть с потомками «золотого рода»[406]. В Кокандском ханстве XIX в. эта функция курултая была доведена в известной степени до абсурда: например, Султан-Саид-хан за своё кратковременное правление (1862–1865) трижды был возведён на трон посредством курултая — сначала в Маргилане (1862 г.), затем в Коканде после его взятия (1863 г.) и, наконец, снова в столице, когда он вернулся туда после того, как был изгнан своим соперником Худояром (1865 г.)[407]. Несомненно, столь многократные церемонии интронизации в глазах приверженцев Султан-Саид-хана должны были укрепить его легитимность по сравнению с его конкурентами и способствовать признанию его власти в разных регионах страны.

Таким образом, в постимперскую эпоху основной функцией курултаев является проведение формальных мероприятий по возведению в ханы того или иного претендента на трон. Однако в некоторых государствах за ними сохранялись и другие полномочия.

Главным из них оставалось принятие решения о статусе ханства в отношении того или иного соседнего государства, претендовавшего на сюзеренитет над чингизидскими юртами. Сохранилось несколько русских летописных сообщений о такого рода курултаях в Казанском ханстве. Так, в 1532 г., после восстания против крымского ставленника Сафа-Гирея царевна Гаухаршад, князь Булат и мурза Кичи-Али от имени «всей Казанской земли» отправили к великому князю московскому послание с просьбой направить к ним нового государя[408]. А три года спустя опять же «вся земля Казанская» восстала против русского ставленника Джан-Али, который был изгнан из города и убит в 1535 г.[409]