Чёрная дыра

Мы вышли в жуткий обшарпаный коридор, стены которого были выкрашены зеленой пузырящейся от старости краской, и медленно двинулись, раздвигая тяжелые волны удушливого больничного запаха карболки и отсыревшей штукатурки. Серые бетонные ступени старой лестницы оказались вышарканы до глубоких впадин и отполированы до зеркального блеска тысячами ног безвестных психов, поднимавшихся и спускавшихся по ней последние десятки лет.

Вход в коридор второго этажа оказался перекрыт дверью. Напуганный и лишенный последних сил, я покорно ждал, пока санитар откроет ее.

Сразу за дверью я увидел парня, судя по одежде относящегося к числу пациентов. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Внутри вдруг пробудилась надежда, что я не останусь здесь совсем один без единой нити, тянущейся ко мне из прошлой жизни. Сразу вдруг стало легче на душе.

— Привет! — сказал я ему. — Ты как здесь оказался?

Несмотря на знакомое лицо, я так и не вспомнил, ни как его зовут, ни где я мог встречаться с ним раньше.

— Здорово! — бодро ответил он.

— Блин, как же классно, что я тебя здесь встретил, — сказал я с облегчением и остановился, намереваясь поговорить.

— Ладно-ладно, — заторопился он вдруг, кидая быстрый взгляд на санитара за моей спиной. — Тут сейчас нельзя разговаривать. Иди устраивайся, все нормально будет.

Почувствовав себя несколько увереннее, я вслед за санитаром прошел в небольшую комнату, предназначенную для медперсонала. Там обнаружилось несколько медсестер и санитаров, и все они с любопытством уставились на меня. Я снова ощутил страх и смущение.

— Ну, чего встал? — откровенно по-хозяйски спросила габаритная медсестра, сидевшая на кушетке. — Есть во что переодеться?

— Есть, — нехотя сказал я.

— Ну, так переодевайся.

— Что, прямо здесь?

— А где еще-то? — засмеялась она. — Больше вроде негде.

Остальные тоже заржали, но вместо окончательного смущения, я вдруг понял, что им абсолютно на меня наплевать. И от этого даже стало легче. Поэтому я уже без малейшего стеснения разделся и облачился в спортивный костюм.

Глава 10

Палата, в которую меня отвели, отделялась от общего коридора массивной дверью с небольшим окошком из оргстекла. За дверью оказалось вполне просторное помещение, в котором вдоль стен стояло два десятка коек. Большие окна без штор, стены, давно не видевшие ремонта, затаившиеся под одеялами люди…

Санитар подвел меня к пустой койке и бросил на нее стопку постельного белья.

— Застелить сам сможешь? — равнодушно спросил он.

— Смогу, — сказал я.

Он кивнул и ушел. А я остался один в палате, наполненной странными людьми. Душевнобольными людьми. То есть, самыми настоящими психами.

До этого момента с настоящими сумасшедшими мне общаться как-то не доводилось. Я огляделся. По соседству со мной на кровати лежал худой старик. Сосредоточиться на его внешности не удавалось из-за огромной темно-красной опухоли, размером с пивную банку, что беззастенчиво росла у него прямо под нижней челюстью. В ответ на мой оценивающий взгляд старик недобро зыркнул в ответ и я смущенно отвел глаза.

Чуть поодаль на кровати ворочался молодой парень землисто-желтого цвета. Мне доводилось раньше видеть наркоманов, поэтому никаких сомнений в наклонностях этого соседа по палате, у меня не возникло. «Торчок» равнодушно смотрел вверх и моим кратковременным вниманием ничуть не тяготился.

Еще один сосед — здоровый бородатый мужик — больше всего походил на обычного бомжа, подобранного санитарами где-то на вокзале. Мужик смотрел на меня одним глазом, словно пытался пробурить во мне дыру и заглянуть вовнутрь. Его взгляд мне показался опасным — слишком расчетливо и жадно он смотрел на меня. Мне показалось, что он уже мысленно прикидывал, что можно отобрать у новичка.

Остальных я сразу не разглядел, тем более, что они лежали почти полностью спрятавшись под одеялами. Видно было, что контингент в палате подобрался самого разного возраста и габаритов, но ничего больше ясно не было.

Я быстро застелил кровать, лег и накрылся простыней, стараясь не привлекать лишний раз к себе чужое внимание. Но ничего особенного не происходило и постепенно я успокоился.

В полной тишине прошло около получаса.

Понемногу мои соседи по палате начали подавать признаки жизни. Седой мужик лет пятидесяти, душераздирающе завыл, обильно пуская жидкую слюну и лишь через несколько секунд я понял, что это он так зевает. Еще через несколько минут на середину палаты выбрался молодой парень и вдруг заорал дурным голосом:

— Выпустите меня отсюда! Я совершенно здоров! Я нормальный!!

— Я тоже здоров! — заорал старик, лежавший по соседству, и начал подниматься.

— И меня отпустите! — заорал кто-то с другого конца палаты.