Чёрная лента

— У вас иметься на мой глаз спортивный выправка. Вы питаться тут деревеньский яйко и млеко?

— О, нет, дорогая пани Штраус! — поспешил уточнить Доминик Верас. — Пан Минич из Вильно. Он вместе с профессором только сегодня приехал в наш замок. Но питание у нас, заверяю, отличное, а продукты действительно деревенские! Хо-хо!

— Это есть хорошо, — ответила ему немка, цокнув языком. — Мой отец воевать возле тут и говорить, что они поедать знаменитый продукт: хороший яйко, млеко и курка. Я верить, что вы не дать обмануть.

Потом вдруг повернулась к профессору и коснулась пальцем широкой черной ленты на его груди, держащей золотые очки. Она перешла на немецкий язык — очевидно зная, что Дайнович говорит по-немецки:

— Вы специально носите черную ленту?

— Это просто совпадение, — последовал ответ на немецком.

— Да будет вам… — она взглянула на Дайновича так, словно имела с ним какой-то связывающий их секрет. — Кстати, вам привет от нашего общего знакомого.

И она, цокнув языком, задрала подбородок и отправилась в замок. Доминик Верас поспешил за ней.

— Что она от вас хотела? — с тревогой спросил профессора Алесь.

Он немного понимал немецкий язык.

— Да ничего, — ответил тот, возвращая шляпу на голову. — Как я полагаю, Клаус рассказал ей, как сразу узнать меня: по золотым очкам на черной ленте.

х х х

Ужинали в большой гостиной на первом этаже замка. На стенах гобелены с древними сюжетами, светильники а-ля Средние века, в углах несколько железных фигур в рыцарских доспехах ВКЛ. В помещении с высокими сводами голоса отдавались эхом, а о современности напоминала только радиола возле дивана с креслами.

За длинным столом кроме директора гостинцы Вераса, немецких гостей и журналиста с профессором находилось еще несколько отдыхающих. Блюда не отличались особой изысканностью, но зато действительно были из отборных деревенских продуктов. Ели томатный суп, запеченные кусочки лосося из реки Лошца, от лосося и названной, салаты и холодную говядину, горячие бульбяники в сметане, фаршированные грибами яйца, запивали вишневой и клюквенной наливками.

— Очень хороший яйко, млеко и курка, — похвалила Доминика Вераса Хельга Штраус, кушая фаршированное яйцо.

Судя по лицам, и два ее немецких помощника были тоже довольны, поедая ужин. Они узнали три знакомых немцам слова и активно закивали головами.

— Если не секрет, уважаемая фрау, — обратился к ней профессор, вытирая губы салфеткой, — чем занимается ваше Берлинское Общество по исследованию оккультных явлений? Собственно, из названия это понятно. Но чем конкретно? Что и где вы исследуете?

Доев яйцо, немка отложила вилку и с настороженностью посмотрела на Дайновича:

— Мы есть научный группа. Мы искать всякий мистик и фантом. Тут мы поискать привидение Радзивилла, — в ее голосе почувствовалась строгость. — Наше общество иметь большой авторитет в наша великая страна. Цум байшпиль, мы изучать случай привидение, Дрезден, годом назад. Там быть странное, а мы приехать и исследовать.

— Давайте перейдем на немецкий язык, — предложил профессор, посмотрев на присутствующих за столом. — Надеюсь, большинство понимает немецкий?

Оказалось, что в той или иной степени понимают все.

— И вы действительно нашли какие-то доказательства существования чего-то трансцедентального и оккультного? — спросил Чеслав Дайнович по-немецки.

Глаза немки блеснули холодом.

— В вашем вопросе сквозит скепсис академической науки, — ответила она уже на немецком, отпив из рюмки с клюквенной наливкой и цокнув языком. — Я знаю таких, как вы, ученых. Они уперты в своем материализме. У вас своя схема того, как устроено Мироздание. Иных схем вы не принимаете. Вам показывают факты, а подобные вам говорят: этого не может быть, потому что не может быть никогда…

— Вы попали в точку, — согласился профессор, подняв брови. — Я тоже из таких. У меня рациональный взгляд на вещи. Но я не исключаю, что разные привидения и прочее, что вы изучаете, могут являться частью вполне научной картины Мира, пусть пока и не понятой. Но для ее понимания не обязательно привлекать категории оккультного. Вот в этом наши представления действительно расходятся.

— Дорогой Чеслав, — обратился к нему Доминик Верас, — расскажите нашим гостям о Радзивиллах. Я должен сказать, что пан профессор — известный ученый и специалист по истории ВКЛ, студенты с увлечением слушают его лекции в Виленском университете…

— Расскажите! Расскажите! — поддержали просьбу гости.

Дайнович выпил рюмку наливки и начал на немецком языке.