Чёрное пальто. Страшные случаи

Ну, вышла замуж, однако оказалось, что вот, Нина сменяла свою однокомнатную квартиру в Москве, где прозябала с сыном, на эти апартаменты, да ещё, получается, и со всей мебелью и вплоть до постельного белья и нарядов! То есть хозяева ничего не тронули, а убрались, но оказывается, не убрались всё-таки, и отсюда озабоченный Нинин вид, потому что две лишние кровати в спальне – это были кровати хозяйки и хозяйкиного сына, молчаливого молодого рыбака с толстыми щеками. Хозяйка хлопотала по-прежнему, как видно, по хозяйству, за стол мы уселись под её крыло, она вела себя точь-в-точь как если бы была хорошей, тихой свекровью, а Нина – её уважаемой невесткой, ради которой свекровь гнётся и ломается по дому, на самом деле сохраняя все позиции матери семейства и главного лица в доме, не допуская невестку ни до чего.

Стало быть, выяснилось, что хозяйка сменялась с Ниной, Нина выехала сюда, бросила свою работу в газете в столице и собиралась писать о местном крае, о море, которое она всегда очень любила и благоговела перед всем, что морское, – а пока что слонялась с озабоченным лицом по своему новому дому, из которого старые хозяева так и не выбрались. Формальности все были соблюдены, бумаги у Нины имелись, она с сыном жила в своём доме, но в этом доме жила ещё пожилая хозяйка с сыном всю эту зиму, и речи об их переезде не затевалось. Нина, человек неделовой, расхлябанный, привыкший всё пускать на самотёк – отсюда и её уход из газеты на так называемые вольные хлеба и вообще видимое крушение и потопление всей жизни, – восприняла всё происходящее так, как оно есть. Она ела, пила, выходила к морю, сидела там, сын её ходил в местную довольно хорошую школу, денег не требовалось, питалось всё это удвоившееся семейство дарами моря, которые доставлял на лодке молодой рыбак.

– Кто он? – спросила я, и Нина, не задумываясь, ответила, что он сын бога моря Посейдона, может жить под водой и дышать там, приносит оттуда буквально всё, пешком ходит в разные страны по дну и приносит не только и не столько рыбу, сколько раковины и жемчуг, а также всё для дома, для семьи.

При этом старая жена бога моря Посейдона, неизвестно зачем принявшая под свои крылья полностью потерпевшую крушение Нину, сидела во главе стола, под высоким окном, и кормила и кормила нас, а в моей памяти всё всплывала гостиничная спальня люкс с белокипенными, как морская пена, простынями и с числом коек четыре штуки – и всё представлялось, что вот так и надо, всё предоставить своему течению, не бороться, опустить руки, и тогда будешь дышать под этой водой, и тебя примет бог Посейдон и не так уж плохо поселит, ибо, вернувшись домой в Москву, я узнала, что Нина вовсе никуда не переселялась, а просто год тому назад утонула вместе со своим маленьким сыном, попав в известное кораблекрушение на прогулочном катере вблизи тех самых берегов, где только что я гуляла, ни о чём не подозревая.

Тень жизни

Сейчас это вполне взрослая, высокая замужняя женщина, а была сирота при бабушке, бабушка взяла её к себе, когда мать исчезла, бывают такие случаи: человек исчезает. Отец исчез ещё раньше, когда девочке было пять лет, на похороны её не взяли, она думала: пропал, и очень боялась за мать, буквально цеплялась за неё, если мать вечером уходила; не плакала – не была вправе плакать, мать её не баловала; тихая, скромная росла и дождалась, что мать действительно исчезла, и в свои девять лет девочка переночевала одна, накрывшись маминым халатом, утром умылась и, как была, в том же платье, пошла в школу. Соседи заметили неладное через два дня: девочка перестала ходить в школу, из комнаты раздавались странные звуки, как будто кто-то смеётся, а на кухне ничего не варилось, никто не выходил, в том числе и мать этой маленькой Жени. Соседка добилась от девочки признания в том, что она не ела ничего два дня и что матери нет. Все забегали, отбили бабушке телеграмму, и бабушка среди зимы забрала из маленького города на реке Оке свою внучку и отвезла её к себе в курортный городишко у моря.

Дорога была знакомая. Женя ездила к бабушке на все каникулы, но тут никаких каникул не предвиделось, а было долгое ожидание. От матери не нашли ничего, ни следа. Мать, говорила бабушка, всю жизнь боролась за правду и никогда не воровала, а кругом все воровали, она работала в детском саду. Мать, считала бабушка, поехала куда-то в Москву добиваться правды (перед исчезновением её уволили), её, наверно, держат в доме сумасшедших; так бывает, считала бабушка.

Женя выросла тихой, симпатичной девушкой, поступила даже в пединститут в другом городе, усиленно занималась и прославилась в своём общежитии тем, что каждую бабушкину посылку с овощами, салом и сухофруктами ставила на стол и всех кормила, а потом наступали голодные деньки, но сразу для всех. Женя как росла при матери и бабушке без претензий, так и сейчас жила в своём общежитии.

У неё появился молодой человек, строитель и даже бригадир на стройке, который весной возил её на электричке в лес, читал ей свои самодельные стихи, но был, к сожалению, женат, как оказалось.