Чёрное сердце

— Если бы на месте Филиппа был Энтони, я бы последовала за ним, — твердо произнесла Рини. — Даже учитывая тот факт, что я — принцесса из династии Анфрой. И я уверена, мой брат бы все понял. И Тони тоже поймет, Стела. Чтобы ты не сделала, ты останешься его сестрой. Ты всегда будешь любима нами.

Я заплакала, кривя губы. Рини села ко мне, крепко прижимая меня к себе, пока я рыдала, уткнувшись ей в плечо. Именно этих слов мне не хватало, именно это я хотела услышать. На душе стало легче, словно речь Виринеи смыла все переживания и тревоги.

— Принимай решение сердцем, — шепнула она.

— А мы поддержим его, каким бы оно не было, — вдруг послышался голос со стороны двери.

Я высвободилась из объятий Рини и взглянула на брата. Улыбаясь, Энтони кивнул мне и добавил:

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Стела. Забудь о других, думай о себе — чужое мнение ничего не значит, даже дом и страна не имеют значения, если ты несчастна. Главное — что ты носишь внутри.

— Или кого, — смущенно пробормотала Рини, гладя руку себе на живот.

Я улыбнулась сквозь слезы — слов не хватало, чтобы выразить все то, что творилось у меня в душе. Счастье… Здесь и сейчас, в окружении родных людей. Независимо от времени или места.

— Может быть, спустишься вниз? — мягко спросила Виринея. — Поужинаем вместе… Эдварду некомфортно слушать наше с Тони воркование за столом.

— Да, — я прислушалась к себе, и кивнула, — да, пожалуй, неплохая идея.

— Отлично, — улыбнулся Энтони. — Тогда идем.

Он протянул одну руку жене, вторую — мне, и церемонно повел нас вниз. А я впервые за все последние четыре дня рассмеялась, не чувствуя боли или горечи. Только спокойствие.

Глава 20

Следующим утром мы с дядей Эдвардом выехали в столицу Дефронии, Лэтрелу. Город, известный своей потрясающей архитектурой и чудесными фонтанами, располагался в двух днях пути от Рогорна. Но, естественно, большую часть дороги мы с дядей пропустили, попросту переместившись в Торх, а оттуда мы продолжили путь на лошадях. К моменту, когда на горизонте показались башни Лэтрелы, я была измотана так, что едва ли могла оценить красоту столицы.

— Мы разместимся в королевском дворце, в гостевом крыле, — сообщил мне дядя.

Я кивнула, желая только одного: быстрее принять ванну и рухнуть в кровать. Где она будет находиться: в замке или постоялом дворе, мне было абсолютно все равно.

По дороге дядя Эдвард деликатно избегал темы о Филиппе де Рандане, но, чем больше мы приближались ко дворцу, тем сильнее он нервничал. Искоса посматривая на него, я замечала, как он хмурится, и иногда мельком, чтобы я не видела, оглядывает королевских стражников. Для чего? Я не знала, но подозревала, что дядя Эдвард боялся за мою жизнь, и в случае чего он был готов сражаться.

Разумеется, все происходящее не могло не беспокоить меня. Я тоже нервничала, и, когда нас провели в гостевые покои, я уже была на грани паники. Теплая ванна немного успокоила расшатанные нервы, и, замотавшись в одеяло, я уснула, предварительно крепко заперев двери.

Мне снился Филипп. Он стоял на лугу, наблюдая за поднимающимся солнцем, окрашивающим верхушки деревьев вдалеке в рыжевато-розовые тона. Сначала я подумала, что это просто сон, пока он не повернулся ко мне, и не произнес с улыбкой:

— Привет, воительница.

Я ахнула и бросилась к нему. Не останавливаясь, налетела на него, крепко хватаясь за широкие плечи; Филипп поймал меня в момент прыжка, и прижал к себе, жадно зарываясь носом в мои распущенные, еще влажные после ванной, волосы.

— Я думала, что больше такого не случится… У меня не получалось увидеться с тобой во сне! Я пыталась спать больше, но…

— Тихо, тихо, — Филипп расплылся в улыбке, обхватив мое лицо руками и всматриваясь в глаза. — Я безумно скучал.

— И я. Я тоже скучала, — торопливо заговорила я, оглядываясь и не узнавая местность. — Где ты?

— Возле границы, — ответил Филипп. — За тем лесом начинается Медрелор.

— Ты ждешь меня, — догадалась я. Сердце болезненно сжалось.

— Да, — просто сказал он. — Я же сказал, что буду ждать.

Я мысленно подсчитала, сколько дней прошло с нашей встречи наяву. Выходило, что семь. Еще три дня, и Филипп покинет Дефронию — ему стоит лишь пройти через лес.

Вместо ответа я уткнулась носом в его грудь, крепко сцепив руки у него за спиной. Мы так и стояли, ничего не говоря, просто слушая предрассветную тишину и далекий клекот птиц. Когда я отстранилась, желая взглянуть в его лицо, он спросил:

— Я не буду спрашивать о твоем решении, Стела, но скажи мне, все ли у тебя в порядке?

— Все нормально, — выдавила я, немного побледнев.

Говорить ли ему о приглашении в столицу? Или оставить это в тайне? Вдруг Филипп посчитает, что король желает причинить мне зло? Тогда ничто не остановит его от прибытия в Лэтрелу и нападения на Каспиана. И тогда…

Что будет тогда, мне даже не хотелось представлять, поэтому я приподнялась на носочках, и потянулась к его губам, нежно поцеловав его. Филипп не сразу, но ответил мне, с каждой секундой все больше распаляясь; его руки, бережно сжимающие мою талию, усилили хватку.