Чёрные крылья

С четверть часа поплутав по кварталу и заработав неодобрительный взгляд военного патруля, принявшего меня, наверное, за праздношатающегося, я наконец сумел отыскать нужный мне дом. Это было вытянутое, всё в трещинах, неказистое кирпичное здание, спрятанное во дворах плотной, немецкой застройки. Оно здорово выделялось на фоне аккуратных домов офицерских семей, различных магазинчиков и зданий военной администрации. Поэтому было совсем неудивительно, что немцы со своей любовью к порядку и красоте убрали это убожество подальше от глаз прохожих. Это трёхэтажное здание всем своим видом говорило, что здесь людей нет. Только недочеловеки.

Туда, собственно, и лежал мой путь.

Внутри дом оказался ещё хуже, чем снаружи. Маленький, тесный, провонявший сыростью и заросший мхом подъезд производил гнетущее впечатление даже на меня, привыкшего к грязи, разрухе и выбитым стёклам. Целых окон, кстати, не было ни одного. Под лестницей, по-моему, кто-то сдох, по крайней мере воняло так, что я бы ни на йоту не удивился, если моё предположение оказалось правдой. Вглядевшись сквозь полутьму в исцарапанную деревянную дверь, сиротливо опиравшуюся о стены первого этажа, я понял, что подниматься мне придётся аж на самый верх.

Моей целью была квартира номер девять. Деревянный прямоугольник, в который я вперился взглядом, показывал мне лишь цифру семь. Странная нумерация, почему-то счёт начинался не с первой.

Стараясь как можно реже дышать смрадным затхлым воздухом, я стал подниматься выше, переступая через одну ступеньку, стараясь как можно быстрее оказаться выше. На втором этаже здания единственная квартира оказалась вообще раскрыта нараспашку, завлекая меня в тёмный провал слабо покачивающейся на ветру грязной тряпкой. Равнодушно скользнув по ней взглядом, я продолжил своё восхождение.

Наконец, я увидел-таки грязно-жёлтую цифру девять. Дверь, на которой она висела, хоть чуть-чуть походила на принадлежащую жилому помещению. Перед ней не было огромных куч мусора и битого стекла, как перед двумя другими, и из-за неё слышались какие-то шорохи и скрипы, давая понять, что хоть кто-то живой за ней всё-таки есть.

Я подошёл ближе и, не скрывая брезгливости, три раза коротко постучал, затем выждал паузу, и стукнул ещё два раза.

Звуки за дверь резко прекратились. Спустя пару секунд я услышал шаркающие шаги, приближающиеся ко мне.

– Юстас? – спросил меня прокуренный хриплый голос.

– Это я, Алекс. Открывай, – не моргнув глазом, ответил я. Послышался лязг проржавевшей щеколды.

«Пароль-ответ». Старая, рабочая, применяющаяся в каждой спецслужбе мира схема. Обычно – для связи агентов и информаторов. Мой случай исключением не стал.

Конечно, наша агентурная сеть в Московии оставляла желать лучшего. У нас было небольшое число законспирированных агентов в приграничных областях. Небольшие общины количеством двух-трёх человек, разбросанные в ближайших деревнях. Мы называли их оперативниками. Использовались они, в большинстве случаев, в качестве диверсантов, заранее заброшенных в тыл противника. Задачи, которые они выполняли, соответствовали аналогичным задачам обыкновенной армейской разведроты: донесение о численности и количестве вражеских патрулей, установление дислокации противника, помощь нашим оперативным соединениям, отправленным в рейд. Безусловно, такие люди оказывались нашим войскам очень полезны в качестве, к примеру, диверсантов или проводников, однако их подготовка оставляла желать лучшего. В оперативники шли по большей части молодые парни, кровь с молоком, которым до нестерпимого зуда в одном месте, необходимо было доказать всем и каждому, чего они стоят. К власовцам, понятное дело, идти было западло, и поэтому молодёжь либо совершала дерзкий и глупый побег через границу, либо начинала работать на нас тайно. И тот и другой варианты были одинаково опасны, потому что в первом случае молодняк чаще всего, вместо формы Чёрной Армии, надевал на себя другое одеяние, деревянное, которое обычно выдавал немецкий пулемётный расчёт, а во втором пацаны частенько гибли во время рейдов, не зная толком, за какую сторону автомата браться.

Были, однако, и не только такие шебутные бригады. Чёрная Армия имела свою ячейку в Волгаштаате, в Архангельске и Гудерианбурге. В Архангельске, кстати, находились наиболее организованные и результативные агенты, именно они донесли о прибытии на секретную военную базу генерала-предателя Власова и, по большей части, организовали операцию по его устранению. В бывшем Волгограде, по слухам, тоже сидели люди не лыком шитые, очень часто срывающие поставки в рейх кавказских руд и азербайджанской нефти.

Картина, которая предстала передо мной в Казани, слегка разочаровывала.