Чёрные крылья

Моё недельное путешествие, начавшееся в середине февраля в Ижевске, подошло к своему концу только сегодня. Когда Даниил сказал мне про караван, я, если честно, ожидал увидеть хотя бы колонну автомашин, но реальность преподнесла мне неприятный сюрприз. Когда я, после нашего с ним разговора, прибыл на место, откуда должен был отбывать в Казань, перед моим взором предстало жалкое зрелище десятка обыкновенных крестьянских телег и всего лишь тройки автомобилей, каждый из которых был военным грузовиком. И, соблюдая главное правило флота, по которому скорость всей флотилии равняется скорости самого тихоходного судна, мы плелись до Казани целую неделю. За эти семь дней я заработал у своих попутчиков репутацию молчаливого, грубого и кичащегося своим превосходством немца, так что со мной старались лишний раз не контактировать. Впрочем, именно это и было мне на руку. Помимо того, что я просто банально соблюдал конспирацию, стараясь не попасться на незнании или ошибочных представлениях об укладе жизни в Московии, так ещё и невольно создал себе достаточно правдоподобный образ немецкого господина, непривыкшего якшаться с низшими существами.

Теперь же, пока мои попутчики мариновались на таможне, вынужденные раз за разом отвечать на одни и те же нудные вопросы неулыбчивых гестаповцев, я, прошедший упрощённый для лиц немецкой национальности контроль, был предоставлен сам себе и отпущен на все четыре стороны. Хотя, конечно, вся моя мнимая свобода закончится тут же, едва я недостаточно быстро вскину руку в нацистском приветствии, увидев один из многочисленных портретов фюрера, или недостаточно громко крикну «Хайль!», когда мимо прогрохает солдатский патруль, но, по крайней мере, я был освобождён от бюрократических проволочек, что уже радовало.

Сказать, что Казань разительно отличалась от Ижевска и других микроскопических городков Московии, мимо которых мы проезжали по пути сюда, – не сказать ничего. Это был натуральный европейский военный городок, затерянный где-то посреди заснеженной поволжской степи, чистый и аккуратный. То тут, то там, гордо реяли красные флаги со свастикой, украшая собой стены каждого крупного здания. Мостовые, хоть и слегка припорошенные снегом, всё равно были относительно чисто выметены, и вымощены каменной кладкой. Судя по всему, население с советских времён сильно сократилось (что не удивительно) и большая часть города оказалась заброшенной. Плотно заселён был только центр и казармы на другой стороне Волги, с трущобами же, образовавшимися на окраинах города, новые хозяева Казани старались бороться, но быстро снести большую часть города оказалось невозможно, так что работы сильно затянулись.

Я шёл по вычищенной до блеска мостовой, остервенело крутя головой. Мамаша, шедшая передо мной с выводком детей (все как на подбор маленькие арийчата – голубоглазые и светловолосые), неожиданно застыла напротив книжной лавки, в окнах которой виднелась реклама очередного бестселлера. Это были военные мемуары «Воспоминания солдата», за авторством того самого человека, чья фамилия и дала новое название этому древнему городу. Насколько же, наверное, всё плохо с культурной жизнью в рейхе, если самое популярное чтиво у них – это генеральские воспоминания. Впрочем, какую ещё рекламу ожидать в городе, заполненном армейскими офицерами и их семьями?

Пока я, точно так же, как и многочисленное немецкое семейство, зачарованно разглядывал красочный рекламный плакат, мимо меня, гулко чеканя шаг по очищенным от снега улицам, прошёл военный патруль. Я едва успел вяло им салютнуть, следуя примеру добропорядочной женщины, к чьим жизненными принципам: «Kinder, Küche, Kirche» примешивалась ещё и безусловная гордость за вооружённые силы родной страны. Очень сложно не гордиться организацией, в которой служит твой муж и которая относительно недавно завоевала практически весь мир.

Патруль равнодушно прошагал мимо нас, даже не ответив на приветствие. Один, самый маленький детёныш настойчиво дернул свою мать за подол тёплого зимнего пальто и что-то невнятно пролепетал. Мать, однако, его прекрасно поняла, и, кинув на меня непонятный осуждающий взгляд, повела своё потомство прочь.

Собственно, не очень-то и хотелось знакомиться.