Чёрные крылья

– Я рад. Мы очень много молились, ты знаешь? Я и мои братья… Нас немного осталось, – он обернулся к бочке, рядом с которой сидели ещё четверо голодранцев, указывая, каких именно братьев он имеет в виду. – Он услышал нас! Чернобог услышал наши молитвы. Он не забыл про нас, он помнит… он послал нам арийца… – последнее слово псих выделил особой, фанатичной интонацией. – Мы выпьем его кровь, мы пожрём его внутренности, сравнявшись в силе и чистоте с самим Хозяином.

На секунду он закатил глаза и поднял руки кверху, будто церковник, завершающий своим религиозным рвением очередную мессу, а затем снова уставился на меня.

– Ты ведь тоже чувствуешь это, да? – в его голосе сквозила доверительная интонация, будто он сообщал мне сплетни про наших общих ближайших друзей. – Скоро он придёт, во второй раз придёт, он вернётся. Однажды он уже приходили, и слабые познали страх и сапог хозяев на спине, сильные – возвысились. В крови ответ, в крови сила, в крови чистота. Чернобог дал нам это понять, он обещал, он сделает достойных хозяевами, он сделает достойных повелителями. Кровь, кровь, кровь… это последняя истина. Только чистых кровью возвышает Чернобог. Бурею чёрной…

В своей полубезумной молитве он вдруг упал на колени и припал к грязному бетонному полу головой, развернувшись ко мне левым боком. Кинув взгляд к тому месту, куда он обернулся, я увидел достаточно большой портрет, в основательной деревянной рамке, но стоящий на полу и прислонённый к стенке. Несмотря на всю тусклость света, даваемого несколькими кострами, я всё равно сумел рассмотреть того, чей именно это был портрет. Изображённый в дни своего величия и молодости, Адольф Гитлер смотрел на меня тяжелым пренебрежительным взглядом. А безумец, припавший перед ним на колени, продолжал шептать что-то про Чернобога и Сатану.

Кажется, я нарвался не на простых каннибалов, а на идейных. Их лидер, судя по всему, почитал Гитлера как некое божество, достойное поклонения, а общение со своим идолом у него происходило посредством пожирания людей. Понятное дело, что человек здесь уже кончился, осталось лишь животное, но не попытаться договорится, я не мог. Тем более, что связанные руки и ноги не оставляли мне особого выбора.

– Брат, – с усилием задавив брезгливость в голосе, начал я, – там, наверху, огромная куча арийцев. Их очень много, целый город. Я могу тебя отвести туда, если хочешь…

Молящийся резко прекратил своё занятие и посмотрел на меня.

– Мы были там. Мы ели их. Младших, чтобы вкусить свежую кровь, взрослых, чтобы вкусить сильную кровь и старых, чтобы вкусить мудрую кровь. Они слабые. Все. Они ещё хозяева, но уже не арийцы. Чернобог отвернулся от них, хоть они и пришли с ним. Теперь Чернобог смотрит на нас. На тебя. Он рад, он видит, что мы нашли арийца. Скоро, совсем скоро мы сольёмся вместе, брат. Мы станем равными Чернобогу, встанем с ним в один ряд. И ты, ты, – он рванулся ко мне, схватив за связанные руки, отчаянно их тряся. – Ты станешь вместе с нами, брат. Твоя кровь растворится в нас, твоё тело накормит нас, оно придаст сил. Мы впитаем твою волю, твою честь, твой разум, ни на секунду не забывая, кому обязаны своим величием.

Безумцы. Самые натуральные безумцы. Таких нужно кончать исключительно из жалости, из христианского всепрощения. Даже, если бы эти животные не угрожали мне лично, я бы всё равно не смог пройти мимо. Несмотря на всю мою ненависть к немцам, к их нации, к их идеям, языку и образу жизни, я всё равно не имею права оставить эту мразь, это змеиное логово, похищающее детей и жрущее стариков, под их ногами. Даже у мести есть стандарты.

Глава этих шизофреников отошёл к своим подопечным, что-то радостно им втолковывая, я же тем временем отчаянно елозил туда-сюда, пытаясь освободиться от пут. В конце концов, мои телодвижения не остались незамеченными, потому что один из безумцев вдруг указал на меня пальцем, привлекая внимание вожака. Тот немедленно обернулся, пристально окинул меня взглядом, улыбнулся и подошёл ближе.

– Непокорность. Черта настоящего хозяина, – произнёс он, поднимая меня за шкирку и глядя прямо мне в глаза. В этот момент я, достаточно крупный мужчина, чувствовал себя нашкодившим котёнком. Очень хорошо эта тварь отъелась на человеческих останках. – Чернобог ждёт, брат. Пора.

Всё также, держа рукой за воротник, он поволок меня прямо к алтарю, который я приметил, едва разлепил глаза. Грубо закинул на булыжник таким образом, что связанными руками я упирался себе же в копчик, а глаза мои смотрели прямо в тёмный потолок. Склонился над моим лицом, почти ласково прикоснулся к моему лбу. И поднял длинный и кривой ржавый нож, целясь мне в сердце.

– Чернобог!!! Славим тя!.. – громко заревел он, сотрясая воздух небольшого подвальчика, и тут же захлебнулся своим криком, глотая ртом воздух.