Чёрные тени красного Петрограда

На Украине — война между национал-социалистической Центральной Радой и Всеукраинским ЦИК Советов. На Урале Советы ведут бои с казачьими частями генерала Дутова, а башкирские и татарские националисты тем временем провозглашают независимую исламскую Идель-Уральскую республику. Независимость провозглашена и на Дону; впрочем, в январе-феврале войска донского диктатора Каледина разбиты красными; Каледин застрелился. На Кубани спешно формируются отряды Добровольческой армии Корнилова. В Брест-Литовске то прерываются, то возобновляются мирные переговоры. В составе делегации от Советской России — террористка Биценко, анархо-коммунист Карелин, идеолог перманентной революции Троцкий и его верный последователь Иоффе. 10 февраля, в ответ на очередной германский ультиматум, Троцкий оглашает свой знаменитый ответ: Россия войну не ведёт, на грабительские условия мира не соглашается, армию демобилизует. В те же дни в Петрограде раскрыт заговор с целью похищения или убийства Ленина; арестованы подпоручик Ушаков, военврач Некрасов, вольноопределяющийся Мартьянов и солдат Осьминин. Этот последний — председатель Комитета георгиевских кавалеров — и является главным организатором заговора. Через несколько дней из Киева приходят глухие сообщения: «банда хулиганов» совершила массовые убийства «буржуев»; среди жертв — митрополит Киевский Владимир и бывший командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. И. Иванов. Тем временем немцы начинают наступление на Петроград, захватывают Нарву и Псков. Декретом Совнаркома от 21 февраля («Социалистическое отечество в опасности!») органам ЧК и революционной охраны разрешено расстреливать на месте спекулянтов, погромщиков, шпионов и контрреволюционных агитаторов. Впереди — позорный Брестский мир, распад большевистско-левоэсеровской коалиции, красный террор, широкомасштабная Гражданская война.

Глава восьмая БЕСПОКОЙНАЯ ВЕСНА ВОСЕМНАДЦАТОГО

Криминал мельчает, когда город перестаёт быть столицей

Не так давно бойкие московские политпиарщики выдумали для Петербурга вывеску: «криминальная столица России». Принцип — «держи вора»; задача — перевести стрелки. Криминальной столицей любой страны является её реальная политическая столица, средоточие активных людей, амбициозных идей, неправедных денег и коррумпированной администрации. Сегодня Москва управляет российским криминалом, и чем жёстче официальная вертикаль власти, тем очевиднее и теневая зависимость региональных преступных миров от федерального криминального центра. Был и Петербург-Петроград главным штабом российской преступности — пока оставался столицей России. Семнадцатый год и начало восемнадцатого — звёздный час и политический триумф питерского криминала. Когда советское правительство умчалось в Москву, Петроград как-то сразу изменился, вылинял, притих. Преступность на брегах Невы не угасла, но стала заметно мельчать, приобретать провинциальные завитушки, теряя при этом вселенский размах.

Четверть фунта хлеба «нарыло»

Петроград той весны разительно отличался от осеннего. Как будто в снежный и сумрачный тоннель зимы ворвался молодой, полный безумной энергии город, а вынырнул на мартовский свет — другой, опустошённый, постаревший. Вечерами на улицах темно: фонари побиты и топлива нет. Схлынули вооружённые толпы солдат и матросов. Одни из них ушли на зыбкий Германский фронт, под Нарву, Псков и Гомель, где и после подписания «похабного» Брестского мира было неспокойно; другие умчались в шумных и прокуренных эшелонах на Украину — поддерживать неустойчивый Всеукраинский ЦИК Советов против гайдамаков Петлюры и Скоропадского; иные вовсю резали «буржуев» на Дону и вели с переменным успехом бои против добровольцев Корнилова и Деникина. С 11 марта в течение двух недель от перронов Николаевского (ныне Московского) вокзала один за другим отходили правительственные поезда, увозя в Москву комиссаров, совработников, служащих Народных комиссариатов и министерств, вновь созданных управлений и недоупразднённых департаментов. Да и простым обывателям, тем «цыплёнкам жареным», которые пели о себе в песенке: «Я не советский, я не кадетский, я просто мирный гражданин», нечего было делать в голодном, промёрзшем за зиму, опустошённом грабежами и реквизициями Петрограде. По весне начался исход жителей из города.