Чёрный ход

До крыльца Бенджамен Пирс ковыляет целую вечность. По дороге от его штанов отваливаются неприятного вида лохмотья. Шипят в пыли, исходят желтоватым дымком, расточаются. Мистер Пирс разваливается на глазах — это не фигура речи, сэр, и дело не в штанах.

Наконец старик с кряхтением усаживается. Джош устраивается рядом. Вечереет, ветер закручивает пыль смерчиками, гоняет их по площади. Он словно создаёт собственных призраков, играет с ними, а когда ветру наскучивает забава, бросает творения на произвол судьбы. И те оседают на пропечённую солнцем землю безжизненными горстками праха.

Вот так и мы, с тоской думает Джош. Пирс что-то бормочет, но Джош не вслушивается: обычная старческая болтовня, сэр, ничего интересного. Впрочем, кое-что привлекает его внимание.

— Что вы сказали, сэр? Хочет сделать это снова?

— Да, хочет. Опять! Он уже делал это, но дело сорвалось. Он хотел вытащить целую сеть рыбёшек, а вытащил только одну.

— Вытащил? Нельзя ли поподробнее, сэр?

— Бойня, юноша. Банда Безумного Джерри. Вы должны были слышать. Они уходили от погони, федеральные маршалы висели у них на хвосте. Банда захватила посёлок старателей. Людей заперли в церкви: мужчин, женщин, детей. Мерзавцы велели маршалам убираться, иначе они подожгут церковь. Маршалы тянули время, пытались вести переговоры… К ним подошло подкрепление, а бандиты исполнили своё ужасное обещание. Федералы кинулись гасить огонь, началась пальба. Погибло девятнадцать человек. В основном, от пуль, и ещё трое задохнулись в дыму. Церковь удалось потушить, большинство выжило. Из банды живьём взяли четверых, в том числе Джерри. Их повесили в Рокфорде под аплодисменты зрителей. Но тахтон был недоволен. «Малая неудача, — сказал он. — Мало смертей, огня, боли. Нужно больше! Я смог эвакуировать одного…»

Угловатые фигуры. Ждут на пристани в чёрных глубинах преисподней. Чего ждут? Эвакуации?! А старик-то приходит в себя. По крайней мере, болтает связно, не дури́т.

— Он эвакуировал другого тахтона?!

— Да. Я его видел, другого. И своего видел. Как он был зол! Одного ему мало, он хочет вытащить всю свою семью. Всю свою бесовскую семейку! Для этого здесь ему нужна большая неудача. Много смертей, боли, огня. Удача и неудача, сказал он. Как полюса магнита, орёл и решка у монеты. Он был так зол, юноша, что говорил без умолку. Если здесь — неудача, там, в аду, откуда он пришёл — удача. Удача, мистер Редман! Открывается лазейка, чёрный ход. У нас решка, у них орёл. Им везёт, они сбегают из пекла. В Элмер-Крик он нашёл новое место, уже почти готовое. На этот раз у него получится, можете не сомневаться! Много крови, мистер Редман, много смертей. И много удачи снизу, в аду. Разве это не удача — сбежать из ада?

— Об этом он договаривался с мэром? Мистер Киркпатрик с ним заодно?!

На крыльцо, не видя беседующих призраков, вступает шериф Дрекстон, открывает дверь конторы. В руках у шерифа объёмистый бумажный пакет. Из пакета тянется одуряющий аромат свежей выпечки. Бенджамен Пирс умолкает, ноздри его раздуваются. На изъязвлённом лице проступает вожделение.

— О-о-о! Какой волшебный запах! Я обожал яблочные пироги, которые пекла наша кухарка! Попробовать кусочек — и можно умирать спокойно…

Дверь за шерифом захлопывается. Но флюиды пирога, испечённого вдовой Махони, ещё долго висят в воздухе. Тоже, если задуматься, своего рода призрак.

— Мистер Пирс! Сэр!

— А? Что?

— Простите, сэр, но вы отвлеклись. О чём договаривался ваш тахтон с мэром Киркпатриком? Это связано с большой неудачей? С бойней, которую он намерен учинить?

— А, это? Нет!

Пирс машет рукой. Движение стоит ему неожиданно больших усилий. Закашлявшись, он надолго умолкает. К счастью, не навсегда:

— Это пустяки. Они говорили о нефтепромысле. Я… вернее, тахтон… Короче, Бенджамен Пирс, кто бы сейчас ни носил это имя — представитель «Union Pacific Railroad». Компания тянет в Элмер-Крик ветку из Майн-Сити. Когда компания придёт сюда, она всё приберёт к рукам. Ваш мэр это отлично понимает. Кресло под ним шатается, он хочет договориться.

Пирс умолкает. Похоже, он потерял нить повествования.

— Вы говорили о нефтепромысле, сэр. При чём тут нефтепромысел?

— Мэр купил — или вот-вот купит, я так и не понял — тот участок, где качают нефть. Он предлагает компании сотрудничество. Прямые поставки нефти по льготной цене, режим благоприятствования в Элмер-Крик и окрестностях… Он хочет стать деловым партнёром «Union Pacific Railroad».

— Как это — купит? Как это — купил?

— Как у нас всё покупают, молодой человек? За деньги, разумеется.

— Что? Сазерленды продадут свой участок? Вы с ума сошли! Да они скорее всадят в покупателя фунт свинца, чем подпишут купчую!

— Вы совершенно правы, друг мой! Разумеется, не продадут! — смех Бенджамена Пирса дребезжит, как пустая жестянка. — И знаете, почему? Потому что это не их земля.

— А чья же?

— Индейская.

— Чепуха! Сазерленды подали заявку. Год назад или около того!