Чёрный ход

— Сомневался, мистер Редман. Ложная душа, которую вы называете тахтоном, могла попытаться обмануть нас. Прикинуться вами, чтобы обезопасить себя. Если честно, я ждал обмана, ибо ложь…

Не закончив фразы, проповедник застыл, как громом поражённый. Лицо его заледенело, лишь глаза продолжали жить — две проруби в речном льду, полные ужаса и смятения.

— Господи! Прости меня! Я не ведал, что творю!

— Что с вами, преподобный?

Мисс Шиммер тоже была поражена внезапной переменой.

— Души! Ложные души! Все, кого я уничтожал годами! Я не знал пощады, не испытывал ни тени сомнения. Был уверен: им не место рядом с созданиями Божьими. Но теперь, когда я встретил вас, мистер Редман…

Пастор схватился за голову:

— Да, среди них были бесы, дети тьмы, надевающие нас на себя, как водолаз надевает костюм для погружения. Но были и несчастные изгнанники! Души человеков, подобные вам! На реках вавилонских сидели они и плакали, а я — ничтоже сумняшеся, искренне веруя, что следую стезёй праведных, я убивал всех без разбору! Я считал, что ложная душа может сопутствовать человеку, невидимая для большинства, что она может спрятаться в сыне Адама и Евы от моего выстрела. Одержимость — недуг, известный с давних пор. Но мог ли я предположить, что гость способен выгнать хозяина из дому, на дождь и мороз? Бросить умирать под забором? Mea culpa, mea maxima culpa[36]!

— Мой бог! — ахнул Джош. — Ваше преподобие, вы что, беса от человека отличить не можете?!

— Душу человека, мистер Редман. Душу, понимаете? Увы мне! Я не вглядывался, не искал отличий. Человека сопровождает ложная душа? Мой долг избавить его от неё! Это всё, о чём я думал. Сколько же невинных, сколько истинных душ я погубил?! Как мне искупить сей непомерный грех?!

В голосе проповедника звенело отчаяние.

— У вас в шансере, — спросила мисс Шиммер, — есть отпущения грехов?

Вопрос дошёл до пастора не сразу.

— Есть в патронташе. А что?

— Застрели́тесь отпущением сорок пятого калибра. И придите наконец в себя!

«Во даёт! — восхитился Джош. — Язык что бритва! Что это за отпущения, а? Никогда не слышал…»

— Выстрелить в себя? Я не могу, это так не работает…

— Давайте сюда ваш шансер, я сделаю это за вас! Будет мало одного отпущения — всажу парочку!

Глаза преподобного опасно сверкнули:

— Вы издеваетесь надо мной?!

— А вы только сейчас заметили? Хватит ныть, ваше преподобие! Хотите искупить грехи? Так вспомните, что у вас есть незаконченное дело. По Элмер-Крик разгуливают две ложных души: тахтоны, Мо-Гуи, бесы, как угодно! Настоящие; в смысле, ложные. Кто вы — шансфайтер и экзорцист, благослови вас полковник Кольт, или мокрая тряпка?!

Вот это женщина! Джош прямо залюбовался. С такой хоть в постель, хоть в перестрелку! И ничего она не старуха. Как взбесится, так живо молодеет…

— Придержите язычок, мисс Шиммер. Я, конечно, смиренный слуга Господа, но и у моего смирения есть предел.

— Уже лучше, преподобный. Совсем другое дело. А теперь рассказывайте: как убить тахтона? Нам это скоро понадобится.

Текущая вода, вспомнил Джош. Пирс-изгнанник говорил про текущую воду — преграду для тахтона. Больше он ничего не знал. Нет, это если только без свидетелей: тахтон же орать станет, отбиваться. И Сэм не позволит — поди объясни ему, зачем его друга к речке волокут? А если, упаси боже, Джошево тело утонет? Мисс Шиммер за утопление повесят, как пить дать. И преподобного в петлю сунут, не посмотрят на воротничок.

Проповедник достал серебряный портсигар. Извлёк тонкую сигариллу, чиркнул спичкой:

— Мисс Шиммер?

— Давайте.

Рут угостилась, прикурила, закашлялась. Курила она, похоже, редко. Джош с жадностью втянул ароматный дым. Не помогло: душу бы отдал за одну затяжку!

— Итак, что у нас есть? Пули из шансера? Какие?

Пастор развёл руками:

— Любые. Проклятие, благословение, несчастный случай, раскаяние — без разницы. Ложные души погибают. Их разрывает на части, они расточаются.

— И не возвращаются?

— Нет.

— Куда нужно целиться? На них нет разметки.

— Лучше в туловище или в голову. Но, в общем, без разницы.

— Одной пули достаточно?

— Зависит от калибра. Иногда требуются две, если это тридцать восьмой. В одну ложную душу мне пришлось стрелять трижды из сорок пятого.

Пастор затянулся так глубоко, что огонёк разом сожрал половину сигариллы.

— Они же дýхи, преподобный! Призраки! Что им проклятие, что благословение? Ну ладно, благословение беса, возможно, и убьёт. Но несчастный случай? Чёрная полоса? Да они сами ходячие несчастья!

В беседу шансфайтеров Джош не лез. Что тут скажешь сэр? Джошуа Редман в этих делах ни уха ни рыла.

— Именно! Вы даже не понимаете, насколько вы правы, мэм! Лучше, чем вы, я бы и сам не сказал. Они чудеса, злые разумные чудеса. Нарушение физических законов и Господнего миропорядка. Чтобы выжить, они прячутся в наши телах, потому что мироздание отторгает их…

— Но пули шансера — это ведь тоже чудеса? Они с тахтонами из одного теста?

— По крайней мере, из сходного.

— Тогда демон, как чудо побольше, будет поглощать эту мелочь. Есть, как мы едим свежие булочки! Делаться сильнее…

— Вы на верном пути, мэм!

— Он будет расти?