Чистильщик

Альмод появился последним, приобнял Фроди и Тиру за плечи:

— О ком сплетничаете?

— О тебе, конечно, — ухмыльнулся Фроди, отходя к остальным.

Альмод поцеловал женщину, замер, коснувшись лбом лба. Прошептал еле слышно:

— Постараюсь.

Она едва заметно улыбнулась, отстранилась, глядя так, словно собиралась насмотреться на всю оставшуюся жизнь.

— Что-то не так? — спросил он.

— Все так, — Тира улыбнулась, коснулась пальцами его щеки. — Постарайся.

Альмод кивнул, разрывая объятья. Повернулся к остальным.

— Погнали.

Глава 18

Едва они все вчетвером устроились в повозке, Альмод подался вперед.

— А теперь все с самого начала и подробно. Эрик, давай ты. Кто на кого как посмотрел и кто кому что сказал.

На память Эрик никогда не жаловался, но даже подробное изложение уложилось в пять минут. Может быть, и меньше.

— Ему сказали, значит… — Альмод потер лоб. — Фроди, кто знал, что ты собираешься в лавку именно сегодня?

— Да кто угодно. Я говорил с Ингрид в харчевне, не орал, конечно, на весь зал, но и не секретничал.

— Было еще кое-что, — подала голос девушка. — Не думаю, что это связано, скорее, совпадение, но… словом, сам решай. Когда мы с ребятами из рыжей дюжины сели обмывать первенца Гюнтера, в таверну явился Свен Косматый. И потребовал поединка, обвинив Гюнтера в покушении на честь его жены.

Альмод присвистнул:

— Как у человека может быть столь много денег и столь мало ума?

— Своей поединок он получил. Гюнтер лучше меня.

Альмод кивнул.

— Да, я его помню, присматривался.

— Гюнтер утверждал, что на жену не заглядывался. Но поговаривают, что у Косматого дурной нрав и тяжелая рука, так что…

— Так что счастливая жена, то есть безутешная вдова, могла заведомо направить гнев мужа не туда, — усмехнулся Альмод. — И такое решение напрашивается.

— Я тоже так думаю. Конечно, будь я на ее месте…

— Будь ты на ее месте — зарубила бы, едва он попытался поднять руку… и умерла, закопанная в землю по горло. Так что давай порадуемся, что каждая из вас на своем собственном месте, — он помолчал. — Тебя он не пытался задеть?

Ингрид усмехнулась.

— Пытался. Но когда я его вызвала, поджал хвост. Он, видите ли, не дерется с женщинами.

Альмод хмыкнул.

— Да, если бы метили в тебя, отговариваться бы не стал. Ты права, похоже, действительно совпадение.

Он снова потер лоб.

— Ерунда какая-то выходит. Я думал, начинаю понимать, что творится… очень не хотел верить, правда. Но то, что случилось сегодня… не подходит. Может, оно и к лучшему.

— Что ты думал? — подал голос Фроди.

— Так, глупость. Что, кажется, перешел кое-кому дорогу, сам того не желая. Но тогда нет смысла убивать тебя.

— Нет смысла, или ты не хочешь видеть в этом смысл? — спросила Ингрид.

— Нет смысла. Впрочем… — он подумал, мотнул головой. — Нет.

— Тогда получается, что ты действительно ошибся, и копают не под тебя, а под Фроди? Три зова за три недели могли убить любого из нас, а то и всех четверых. Образец Фроди у тебя, добыть его нельзя, поэтому понадобился твой. Подержать нас подальше от столицы, измотать, пока однажды не ошибемся — а когда стало ясно, что не вышло, Хродрик ударил в открытую. Или это вовсе был не он, а кто-то из родичей тех…

— Среди наших нет родичей тех троих, — сказал Фроди.

— А ты проверял?

Фроди мотнул головой.

— Да и не обязательно это кто-то из наших, — продолжала Ингрид. — Слуги выходят в город, а контроль разума следов не оставляет. Тем более их не оставляет подкуп.

Альмод откинулся на спинку, прикрыл глаза.

— Этот вариант нравится мне больше. Намного больше.

— По-моему, вы оба видите заговоры там, где их нет, — сказал Фроди. — Я ведь особо и не скрывался, только имя сменил, да бороду отрастил. И в лавку эту захаживал часто. Могли и узнать, а узнав, решить, что Красавчик отблагодарит, если ему рассказать. Тот поставил оборванцев караулить, и однажды капкан захлопнулся. Вот и все. Первый прав: когда-нибудь это должно было всплыть.

— Может быть, — произнес Альмод не открывая глаз. — Разберемся, рано или поздно. А сейчас я больше не хочу думать, а хочу спать. Хватит об этом.

— А ночью что делал? — поддел его Фроди.

Отвечать Альмод не стал.

* * *

Эрик дремать не хотел, хоть и не довелось выспаться как следует. Он хотел смотреть по сторонам, разглядывая окрестности столицы. Но через пару дней стало ясно: смотреть особо не на что. Поля, одни уже зеленые от озимых, другие — с едва проклюнувшимися всходами; деревни, иногда блеснет река где-то у горизонта.

Темы для разговора тоже исчерпались довольно быстро: все равно ничего не происходило. Перегон, пересесть из одной повозки в другую, прихватив немудреные пожитки, снова трястись; а сплетничать, перемывая за глаза чужие кости, похоже, в этой компании никто не любил. Странно: когда они ехали в столицу, Эрик не скучал. Впрочем, он тогда был слишком занят, оплакивая собственную загубленную жизнь и расставание с Марой.