Чистильщики пустошей

      - Хм... вроде вы такой молодой, господин Солёный, а память уже отказывает, аяяй. - Женщина ещё раз, ласково и обворожительно улыбнулась и наклонилась вперёд, практически ложась грудью на стол. - Тела-а-а-а...

      - А... да. - Солёный ещё раз сглотнул, чуть отодвинувшись назад всей своей массивной тушей, но снова смотря на то, что виднелось в расстёгнутом костюме чистильщицы. - Так это самое, сжечь их пришлось, да-да. Неожиданно начали это... разлагаться.

      - Да что вы говорите? - В голосе женщины резко и чётко осязаемо появились нотки недоверия. - В холодильнике морга? Разлагаться? Это как же так?

      - А вот так. - Врач выпрямился в кресле. - Странно, что вам не рассказали этого в администрации. Было выключение электричества, у нас очень изношенное оборудование, знаете ли. И всё, пришлось сжигать.

      - Всё полностью? - Файри чуть сжала кулаки.

      - Именно. - Солёный грустно вздохнул и развёл руками. - Так что, уважаемая, никак не смогу вам помочь. Если что-то другое, так мы, так сказать - всегда пожалуйста.

      - И неужели у вас не сохранилось ничего, что касается этого? Никто не делал вскрытие, не записывал результаты исследований?

      - А-а-а... ну это есть, а как же. - Врач встал и прошёл в сторону высокого бюро в углу. Открыл его резную крышку, чуть покопался и достал тонкую картонную папку. - Расписку напишите, о том, что взяли попользоваться? Даю только с возвратом.

      И подвинул к сидящей женщине письменный прибор из малахита и лист бумаги. Файри внимательно посмотрела на него, потом взяла ручку, макнула в чернильницу и что-то начала писать. Потом резко встала, взяла папку и направилась в к двери.

      - Э... уважаемая... - Протянул Солёный.

      - Да? - Файри обернулась, чуть задев двинувшегося вперёд Енота, и тот был готов провалиться под землю, потому что задело его то, что нисколько не скрывал расстёгнутый верх костюма. Что за напасть-то такая сегодня?! - Вы что-то хотели ещё, господин Солёный?

      - Мда. - Он чуть помялся. - Может быть, мы могли бы с вами, ну...

      - Не могли. - Женщина нахмурилась. - И лучше не продолжайте. Ведь вам куда как проще обратиться за подобными услугами к тем, кто ими зарабатывает. А если при встрече вне стен вашей больницы, будете также на меня пялиться, то я вам что-нибудь сломаю. Ясно?

      И, не дожидаясь ответа, она вышла. Енот, перешагивая порог, оглянулся: Солёный смотрел в их сторону злыми и немного растерянными глазами.

      - Хрень какая-то... - Файри ругалась себе под нос, стоя под козырьком из кровельной жести, что висел над входом больницы. Пока они были внутри, снаружи почему-то неожиданно потемнело, и полился дождь. Судя по количеству и ширине луж, он был очень неслабый. Сейчас приходилось стоять под козырьком и терпеливо ожидать его окончания, так как Файри наотрез отказалась возвращаться внутрь, где воздух стал спёртым, с устойчивыми нотами тех запахов, что с собой принесли жаждавшие медицины сельские жители. - Подсунул полный фуфломицин какой-то, козлина жирный.

      - Ты чего ругаешься, подруга? - Медовая, меланхолично курившая сигарету, прислонившись спиной к столбу навеса, заинтересованно посмотрела на женщину.

      - Да потому что нет здесь ничего нужного. - Файри сплюнула.- Так...трёп один и бла-бла-бла. Такое ощущение, что нагромождено одно на другое, и ничего больше. Покажу, конечно, Айболиту, пусть скажет, что он думает. Странно...

      - Что именно? - Енот непонимающе посмотрел на неё.

      - Да так. Ладно, это я, скорее, сама с собой. Слушай, парень, а есть где поблизости пожрать? А то, ведь мы с Ганом с утра так и не поели.

      - Есть, конечно. Вон на том перекрёстке корчма Боровика, недорого и вкусно кормят. Только вот...

      - А? - Файри чуть приподняла одну бровь.

      - Там шахтёры наверняка. Сейчас же уже за полдень, так точно они там сидят.

      - И что?

      - Драться наверняка будут, и это... - Енот чуть замялся. - Приставать будут, стопудово.

      - Удивил прямо. - Женщина улыбнулась, очень ласково и нежно. - Пусть пристают, лишь бы кабачок был застрахован...на случай пожара. Пошли, наш верный рыцарь, дождь закончился.

      И они пошли в сторону перекрёстка: обтянутая блестящей чёрной кожей, гордо выпрямившая спину Файри, неожиданно замолчавшая и ставшая задумчивой Медовая, и хромающий и матерящийся про себя Енот. Благо, что идти было всего ничего, а у доброго толстяка Боровика всегда найдётся пластырь. Аптечка в его заведении присутствовала постоянно, так как некуда деваться от того, что в нём любили подраться. С одной стороны сплошные убытки, а с другой постоянная клиентура. Пусть, и любящая почесать кулаки друг о друга, но зато исправно оплачивающая ущерб любимому заведению, да и просто, самая денежная в городе. Так что на кусок пластыря можно было надеяться. В голове Енота так и виделся благословенный миг, когда он сможет, наконец, снять ботинки и залепить многострадальные пятки. И ещё нужно было зайти на обратном пути в казарму и забрать свои старые сапоги. По барабану, что выглядят они не так хорошо, как те орудия пытки, что сейчас на ногах, зато в них можно спокойно ходить.