Чисто шведские убийства. Опасная находка

Через некоторое время Эспинг разошлась. Она рассказала, как обнаружила Герта на снимке камеры, отслеживающей соблюдение скорости, о задержании и его признании.

Ни Рената, ни Винстон ее не прерывали и вопросов не задавали.

— Ну что ж, пожалуй, это все, — закончила она.

Несколько мгновений прокурор сидела молча, глядя в свои бумаги.

— Хорошо, тогда можете пометить у себя, что я принимаю решение об аресте Герта Силлена с настоящего момента.

Винстон и Эспинг переглянулись. Все прошло как нельзя лучше.

— Кстати, — подняла глаза Рената, — как обстоят дела с расследованием краж со взломом?

Этот вопрос Эспинг предвидела.

— Как вы и предполагали, между кражами существует связь, — ответила она. — Мы думаем, что их инициировал Тедди, но выполнял по его заданию кто-то другой.

Она встретилась взглядом с прокурором.

— К сожалению, теперь, когда Тедди мертв, расследовать это исключительно трудно, — продолжила она, стараясь производить профессиональное впечатление. — Вопрос о воре и столе со стульями остается на повестке дня, но, поскольку связь между кражами и убийством, похоже, отсутствует, активно мы этим в настоящий момент не занимаемся.

Рената скорчила недовольную мину.

— А ты, Винстон, хочешь что-нибудь добавить? — спросила она. — Или тоже считаешь, как и Эспинг, что дело раскрыто и все в порядке?

Винстон так долго ерзал на стуле, что в конце концов Эспинг вопросительно посмотрела на него. Наконец он откашлялся и сложил руки на груди.

— Меня не покидает ощущение, что мы что-то упустили, — произнес он, — и не все тут сходится.

У Эспинг засосало под ложечкой.

— Может, потом обсудим? — произнесла она одним уголком рта.

— Нет, я тоже хочу послушать, — возразила прокурор. — Что не сходится, Винстон?

Вид у него был озабоченный. Эспинг уже поняла: то, что он собирается сказать, начисто уничтожит ее великолепную презентацию.

— Не могу точно выразить это словами, — продолжал Винстон, — но, во-первых, что, наиболее важно, мы так и не нашли чашу, вокруг которой вращается вся эта история.

Эспинг чуть слышно вздохнула: снова эта проклятая чаша.

Рената с интересом кивнула. За пределами экрана она вертела в руках какой-то предмет, который слегка пощелкивал.

— Продолжайте искать чашу, — сказала она, — и проверьте, не связана ли она с кражами. Тем временем я подготовлю прокурорское ходатайство о заключении под стражу. Все документы в распечатанном виде должны лежать у меня на столе самое позднее завтра утром. Позвоните мне, если что-нибудь появится. Всем спасибо.

Лицо прокурора исчезло с экрана.

Эспинг больше не могла сдерживать свое раздражение.

— Почему ты не мог просто заткнуться и промолчать про эту гребаную чашу? — прошипела она.

Винстон с удивлением посмотрел на нее.

— Ты о чем?

— У Ренаты и так на меня зуб, что я не занимаюсь ее заявлением о краже. А теперь ты своей болтовней о чаше взял и спустил в унитаз всю мою презентацию. Дал ей прекрасный повод продолжать меня третировать!

Она выскочила из конференц-зала, захлопнув за собой дверь так, что стекла задрожали.

Глава 23

Летний воздух неподвижно застыл на нагретой солнцем улице. Вымпелы на здании полиции траурно повисли, две чайки громко дрались из-за бумажки от мороженого, пожилая дама выгуливала толстую таксу.

Запрыгнув в свою машину, Винстон опустил все стекла. Кожаная обивка сиденья прилипла к ногам, отчего укусы комаров на лодыжках снова зачесались.

Он выехал из Симрисхамна в направлении Истада. Вспышка Эспинг удивила его, и он никак не мог взять в толк, что сделал не так. Правда, дело раскрыто, но она не меньше, чем он, должна быть заинтересована в том, чтобы не оставлять ничего невыясненным.

Выехав на национальную трассу номер девять, он набрал номер Фабиана Андерле.

— Добрый день, это Петер Винстон, — представился он.

— Петер, как приятно! — обрадовался эксперт по антиквариату. — А мы как раз говорили о тебе.

Винстону очень хотелось знать, включало ли это «мы» Анну Тюхе, но он счел вопрос неуместным.

— Хотел попросить тебя о консультации, — проговорил он. — Мы получили сведения, что китайская чаша стоит дороже, чем те пятьдесят тысяч, которые ты назвал при нашей последней встрече. Это может соответствовать действительности?

— А, вот оно что, — задумчиво пробормотал Андерле. — Короче говоря, китайский фарфор — одна из самых трудных задач для оценщика, и я вынужден признать, что мои познания в этой области отличаются скорее широтой, нежели глубиной. Кроме того, я держал в руках эту чашу всего пару минут, но мне точно известно, что подобные экземпляры уходят за пятьдесят-шестьдесят тысяч, и по такой цене я и рассчитывал ее продать.

— Но она, стало быть, может стоить больше?

— Вполне вероятно. О какой сумме идет речь?

— Якобы о миллионах.

На несколько секунд в трубке повисла тишина.

— Ой, — произнес потом Андерле. — Ну что ж, тогда я еще больше расстроен, что Тедди отказался мне ее продать. Хотя не могу не добавить, что такого рода уникальные находки случаются крайне редко. Звучит маловероятно.

— Однако нельзя утверждать, что это невозможно? — уточнил Винстон.