Чистота сердечных сокращений

Разбудил его звонок в дверь.

На пороге возникла дама с внушительным бюстом, открытым до половины вырезом футболки. Раздвигая катамараном груди пространство перед собой, она решительно прошла в комнату. В прихожей робко топтался сосед с банкой в руках. И знакомая Сергею Казимировичу женщина Люся, работавшая у него в прежние времена лаборанткой. Люся выглядела смущённой.

Дама поставила на стол коробку с тортом и протянула для знакомства обе руки. Представилась сотрудницей фирмы сексуальных услуг широкого профиля и назвалась:

– Елизавета Эдуардовна.

Тыкая перед носом указательным пальцем, объясняла цель визита:

– Общественность сигнализирует: налицо саботаж. Как специалист по отношениям полов берусь исправить любую дисфункцию. По результатам личного освидетельствования и сексуального тестирования… Бесплатно, заметьте, – она улыбнулась полным набором фарфоровых зубов и придвинулась плотнее. – Хорош выкобениваться холостяком. И так с мужиками полный… облом, социальная катаклизьма, то-есть. Попьём чайку и – за дело. Смотрите, какую я королеву привела!

Тем временем сосед с Люсей умостились на диване. Он шёпотом что-то втолковывал ей, она безучастно кивала головой, не поднимая глаз, и мусолила в пальцах платочек, вышитый крестиком.

Сергей Казимирович раскурил трубку, окутав сизыми волнами посетительницу, и насмешливо оглядел её с ног до головы. «Сексуальное тестирование! Туда же – секс-бомба нашлась», – подумал он, пыхнул дымом ещё раз и огорчённым тоном, но со всею любезностью, промолвил:

– Увы…Чай на ночь… с тортом… Врачи запрещают. Только водку, – и налил из банки в стаканы. – Вам огурчик? Лучку? Свежий, с грядки… Не сочтите за скудость – ужин хронического сифилитика. Присаживайтесь, друзья мои, – Сергей Казимирович сделал приглашающий жест. – Без церемоний, пожалуйста.

Лицо Елизаветы Эдуардовны приняло выражение озадаченности. Делая знаки соседу, она стала медленно смещаться в сторону выхода.

– В отношении же упомянутого тестирования, – продолжал хозяин, – вынужден отказаться, ведомый исключительно чувством ответственности за Ваше здоровье. На таком посту без гарантий… как же-с… – Он щёлкнул пятками и склонил голову в гусарском поклоне: – Пардон, мадам…

Елизавета Эдуардовна, не найдя ответных слов, только фыркнула и скрылась за дверью. Сосед поднялся с дивана, выпил стоя, и, захватив со стола раскрытый торт, тоже поспешил к выходу. Визит был свёрнут.

Люся тихонько хихикала в диванном углу.

Они посумерничали за тихой беседой и яблочной. Выяснилось, что сосед и Люся посещают клуб «Кому за 40», где мадам Лиза – ведущая фигура по всем направлениям деятельности, имеющим коммерческий характер…

Гостевание затянулось. Выпроваживать показалось неудобным, хотя интуиция подсказывала: лучше проводить.

Люся осталась... из уважения к бывшему начальнику.

...Утром она пила чай, он – неизменно – яблочную.

- Скучная для Вас, ущербная… – кляла Люся свою природную неразвитость. – Дура-дурой. Ничем прельстить не сумела …– И плакала, плакала. Горько и униженно.

Он утешал, призывая к повышению самооценки. Смешил: и салат бывает без соли… Утирал сопли и слёзы... После нескончаемых утешений, перешедших в нежное целование, Сергей Казимирович увлёк Люсю в постель.

...Расстались вечером.

– Хреновый ты интуит, – рассуждал Сергей Казимирович сам с собой, куря на балконе. – Расстарался... дал женщине понять самоё себя… Нарушил покой… диету…

29.04.2007 г.

ЗАГИБ

Над дверью в подъезд жалобно блямкнула лампочка. Мигнула и лопнула, брызнув по сторонам. Мелко захрустело под ногами.

– Не к добру, – испуганно прошептала Лидия, стряхивая невесомые осколки.

Последнее время ей вообще не везло. Вчера стул под ней разъехался, ножками в стороны, чуть не шлёпнулась задом. Бабы: отожралась замужем-то… А заведующий канцелярией, Василий Григорьевич, всегда по-доброму, а тут: возьми металлический. Вроде посочувствовал, но с задним смыслом… В метро турникетом зашибло, вся коленка синяя, мазь втирала на ночь. Но это ладно…

С каждым днём жизни Лидия огорчалась всё сильней: семейная ладья потыкалась носом в равнодушный песок и села на мель. Аркадию своему так и сказала… Но Аркадий отозвался грубо:

– Мели, Емеля… какая мель? Ты о чём, ё-моё?

– О чём… Заводить ли ребёнка?.. У самого баня да пиво, а не чтоб к семье передом. В других семьях улыбаются, зад щиплют, любя… И всё делается – и дети, и кооператив, и румынский гарнитур. Очередь вот-вот, а денег…

– В других не был, – огрызался Аркадий, злобясь. – Ты перестанешь бухтеть, сучка непутёвая?

Это за оскорбление и не считается… так, ворчит недовольно. С намёком слова… Сейчас допьёт пиво и полезет… нет чтоб приласкать.

В банные дни заезжает мать. И с порога:

– Заделайся и рожай… Коляску в зубы и – на сквер. Ни бани, ни пива – ре-бё-нок!

– Успею, мам… Сейчас в декрет – и можешь увольняться. Василий Григорьевич…

– А я говорю – рожай. Вошёл – корзинку и на рынок, вернулся – мясорубку, крути котлеты… И полная отчётность. Как это не знаешь, сколько получает! Эх, моя бы воля… Я б ему… сварила покруче!