Читатель на кушетке. Мании, причуды и слабости любителей читать книги

Жаль, что Флора не стал дальше разматывать этот клубок теории, а использовал его лишь в качестве примера, и то исключительно в саркастическом тоне: по мне, так он мог бы вытащить оттуда ценные нити рассуждения. Когда мы, читатели, подчиняемся жестокому и безрассудному Закону (см. вторую заповедь – «Не забрасывай»), наше подсознание сопротивляется и выражает протест в форме зевоты. В этих нормах поведения явно сквозит представление о чтении как о своего рода мрачном и полном запретов богослужении. Только в культуре, в глубине своей основанной на принципе подавления зевоты, могло родиться такое понятие, как guilty pleasure, то есть тайное, постыдное удовольствие. Например, прочесть увлекательную, но осуждаемую обществом книгу – мы тайком берем ее с собой в постель, но никогда не решимся появиться с ней на людях. В общем, эдакий бестселлер с репутацией продажной женщины.

В 1962 году Джованни Руссо опубликовал в журнале «Настоящее время» краткое содержание посиделок с друзьями и коллегами и их застольной дискуссии о нравах и обычаях литературного мира. Они задались вопросом, имеет ли Скука «право восседать рядом с Музами», а еще – как так вышло, что критики и авторы рецензий странным образом смущаются и не желают признавать скучность книги мерилом ее художественной ценности. Вот что сказал один из собравшихся:

Я спрашиваю себя: неужели критиков никогда не одолевает скука? И вообще, что такое скука, если не истощение, отчуждение, увядание, которое испытывает читатель в глубине души, теряя способность чувствовать произведение искусства, взаимодействовать с героями, наслаждаться их выдуманной жизнью? То, что влиятельные критики с суровым порицанием не обрушиваются на скучные книги, – крайне порочная практика.

Таковы печальные последствия третьей заповеди. Ее авторитет уже начинает ослабевать: ее настигает нетерпение, свойственное капризным читателям – тем, кто требует, чтобы их непременно развлекали. Однако «подавление зевоты» по-прежнему живет на страницах газет, посвященных культуре, и больше всего – в текстах рецензий. Когда какой-нибудь критик хочет намекнуть, что ему было до смерти скучно, но он боится в этом признаться в первую очередь самому себе, он прибегнет к самому пустому, невыразительному и надуманному эпитету. В нем мы можем разглядеть симптомы невроза – это своего рода компромиссное решение, выбор между не знающим дисциплины бессознательным (Оно) и тем, что предписывает нам отвечающее за культурные установки Сверх-я. Этот эпитет – «интересный». Представляю, как должен почувствовать себя молодой писатель, когда его хвалят за «интересное начало творческого пути»: примерно так же, как не слишком привлекательная девушка, когда кто-нибудь цепляет на нее ярлык «своеобразная». Автору не стоит удивляться, если потом он застукает этого критика в постели с хитом продаж. Достаточно сказать, что это всего лишь «постыдное удовольствие», и все – легко сознаться в содеянном и получить отпущение грехов от верховных божеств.

Четвертая заповедь: «Не подчеркивай ручкой». Пятая – «Не загибай страницы»… Чем дальше мы поднимаемся и чем ближе подбираемся к вершинам психоза, где обитают наши безумные дядюшки, библиофилы и коллекционеры, тем больше запретов, табу и ритуальных формул громоздятся вокруг и неотрывно, с суровым видом глядят на нас. Слава богу, для обыкновенного невротичного читателя безжизненная, точно древнее ископаемое, риторика первосвященников звучит лишь как слабое, далекое эхо – оно сравнимо с воспоминаниями о изучении катехизиса в школе. Нынешнее скромное поклонение книге принимает более мягкие и доброжелательные формы, как правило, типичные для народных проявлений веры. Например, отправиться в паломничество к святыням во время фестивалей и ярмарок, едва заметно склонить голову при виде витрины книжного магазина или вежливо снять шляпу перед высоким стеллажом, где обитают духи предков.

5 Пикник на обочине у пропасти

Среди книг моей библиотеки (вот они, рядом)

Есть одна особенная —
Мне так и не доведется ее прочитать[24].

Хорхе Луис Борхес, Пределы