Читатель на кушетке. Мании, причуды и слабости любителей читать книги

Каждую весну я делаю генеральную уборку в библиотеке и избавляюсь от книг, которые не буду читать: точно так же я выбрасываю старые вещи, которые больше не собираюсь надевать. Это вызывает у всех вокруг жуткое возмущение. Мои друзья странно обращаются с книгами. Они читают все бестселлеры, проглатывают их как можно быстрее (и, думаю, пропускают при этом немало страниц). А еще они НИКОГДА не перечитывают книгу во второй раз, поэтому через год уже не помнят ни слова из нее. И при этом, как только они видят, что я выбрасываю книгу в мусорную корзину или отдаю ее кому-то, то страшно негодуют. По их мнению, нужно делать так: покупаешь книгу, читаешь ее, ставишь на полку и больше не открываешь до конца своих дней… но НИ ЗА ЧТО НЕ ВЫКИДЫВАЕШЬ! ОСОБЕННО, ЕСЛИ ОНА В ТВЕРДОМ ПЕРЕПЛЕТЕ! С чего это?! По мне так, нет ничего менее святого, чем дурная или даже посредственная книга.

Так говорит читательница без невроза. Запрет на пребывание в мусорном баке – ничем не обоснованная привилегия, которую мы ни за что не согласимся предоставить другим категориям товаров. Выбросить можно что угодно: изношенную одежду, испорченную еду, перегоревшие лампочки, вышедшую из моды мебель, стопки газет, бесполезные предметы, которые захламляют пространство и не приносят радости. Но книги – нет. Книги нужно хранить, и если мы вдруг обнаружим, что кто-то кучей свалил их в мусорный контейнер, то поймаем себя на неприятном ощущении: если это не святотатство, то по крайней мере какая-то нелепица. Примерно как найти обувь в холодильнике.

Так на какой же условный черный день мы, точно муравьи, делаем эти запасы, складируем вещи, которые нам никогда не понадобятся? И если уж они могут принести пользу (чего, однако, не произойдет, мы сами это отлично знаем), то зачем тогда нужны общественные библиотеки? Сложи их в коробку и убери на чердак, скажут самые робкие из нас, ведь они уверены, что нашли компромиссное решение. Только вот на безжалостном языке доктора Фрейда компромисс – признак невроза. Сколько раз в жизни мы действительно доставали книгу, погребенную неизвестно где в одной из покрытых пылью коробок? Маневр с чердаком – своего рода уловка, вроде «временного расставания» в паре, когда чувства уже иссякли, но к такому поведению нас толкает чувство вины. Дорогой географический атлас издательства «Де Агостини» 1992 года выпуска, я решил порвать с тобой, но не могу открыто признаться тебе в этом.

И все же я, один из невротичных читателей в окружении себе подобных, горазд болтать, но отнюдь не настолько же хорош в деле: точно как мать маленького краба из басни Эзопа, которая требовала от сына ходить прямо, а не боком. Я сохранил все священные параллелепипеды, что накопил за свою читательскую жизнь: учебники, пользовательские инструкции для техники, как правило, уже десятки лет как вышедшей из обихода, разнообразные бесплатные приложения к газетам – например, первые выпуски энциклопедий (теперь я знаю всех людей, чьи фамилии начинаются на букву «А»), книги в двух или даже трех экземплярах… Эти и другие простейшие организмы плодятся на чердаке в родительском доме, они словно зависли в промежуточном пространстве – где-то между вечностью и исчезновением. Думаю, описать это место можно только образными выражениями из «Тибетской книги мертвых».

В романе «Загубленная чтением» американская писательница Линн Шарон Шварц рассказывает о мучениях, которые ей довелось пережить, будучи невротической читательницей. Она приговорила всего одну из своих книг – «слишком ужасную, чтобы жить на свете» – к изгнанию в мусорное ведро. Лучше бы она этого не делала. «Весь день меня мучила мысль о том, как это книга лежит посреди куриных объедков и косточек от оливок. Я пять или шесть раз вытащила ее и положила обратно, как палач, которому совесть не позволяет привести в действие смертный приговор. В конце концов я поставила ее на полку где-то на верхотуре, чтобы больше ее не видеть». Ничего себе сцена – прямо как в рассказе Эдгара По «Сердце-обличитель». В нем убийце кажется, будто он слышит сердцебиение своей жертвы: звук исходит из-под половиц, оттуда, где он спрятал труп, – и несчастный в итоге сходит с ума.