Чокнутый (СИ)

Шерлок, казалось, не замечал этого, и пронесся мимо Молли, чтобы сесть справа от Джона.

— Я был прав, — сказал Шерлок, когда подтянулись несколько опаздывающих. — Произошло убийство.

— Откуда ты можешь знать? — спросил Джон, с нескрываемым нетерпением в голосе. После своего резкого заявления в комнате Шерлок не сказал ни слова о возможном убийстве, игнорируя все вопросы Джона на пути из Бейкера в актовый зал.

Шерлок открыл рот, чтобы ответить, но все, что он хотел сказать, утонуло во внезапном визге микрофона.

— Простите, простите, — застенчиво сказал директор, возясь с микрофоном. Он был маленьким лысеющим мужчиной в толстых очках и в плохо сидящем твидовом пиджаке. — Хм. Студенты. Сегодня утром в городе произошел… несчастный случай. Сейчас он не создает никакой опасности для нашего кампуса, но мы решили, что лучше вас проинформировать, — Он замолчал, чтобы несколько раз прочистить горло, и вытер рукавом лоб. — Инспектор, если вы …?

— Да. Да, точно. — Мужчина лет тридцати с серебристо-серыми волосами, делающими его намного старше, занял место директора за кафедрой. — Этим утром женщина была найдена мертвой в заброшенном доме на окраине города.

Низкий гул разговоров и кликанье по кнопкам мобильных телефонов смолкло. Джон заметил на лице Шерлока самодовольную улыбку и неодобрительно нахмурился.

Детектив поправил галстук и продолжил:

— Женщина не местная, у нее здесь никаких родственников и она не отдыхать приехала. Насколько нам известно, она никак не связана ни со школой, ни с городом.

— Неверно, — пробормотал Шерлок, нетерпеливо отбивая на коленке неровный ритм. — Может быть, кровное родство здесь ни при чем, но вероятнее всего, есть какая-то связь с городом, помимо того, что ее там убили.

— Шерлок, — предупреждающе сказал Джон, уставившись вперед.

— Полиция считает, что она могла стать жертвой мошенничества. Тем не менее, я хотел бы заверить всех вас, что вы все в абсолютной безопасности. Мы считаем, что это единичный случай и что виновник будет задержан как можно скорее.

— Снова неверно, — пробурчал Шерлок и вздрогнул, когда получил от Джона резкий пинок в голень и строгий взгляд.

— Я тебя умоляю, Джон. Если бы это был какой-то единичный случай, то почему здесь? Зачем увозить ее так далеко от дома просто убивать? У них есть больше про это убийство, чем говорят нам, — к заявлению Шерлока был присовокуплен пинок посильнее, и Джон подавился проклятием.

(Господи. Как же ему повезло, что его сосед оказался не просто колоссальным придурком, но еще и достаточно сильным, по крайней мере, когда дело дошло до пинков ногами по голени).

— … И еще раз, хотя волноваться абсолютно не о чем, я не могу не подчеркнуть, насколько важно оставаться бдительными и осторожными. Не выходите ночью в одиночестве, всегда говорите людям, куда вы идете, не уходите с незнакомыми людьми. Просто пользуйтесь своими головами. Вот и все.

Инспектор отошел от кафедры, вытаскивая из кармана мобильный, и на его место снова встал директор.

— Спасибо, инспектор Лестрейд. Вы можете идти, но, пожалуйста, помните, что обед в два часа, и…

Но его слова утонули в вое микрофона и шума, с которым сотни студентов пытались все разом выйти через одну дверь.

Когда Джону, наконец, удалось выбраться из зала, прошло не меньше пяти минут. Он огляделся в поисках Шерлока, но того нигде не было.

Великолепно.

В 221 Шерлок не вернулся ни к обеду, ни вечером, который Джон провел с Молли. Когда она не задавала тысячи бессмысленных вопросов про Шерлока, с ней было приятно проводить время. Они разговаривали об университете, о том, кем они хотят стать; Молли тоже хотела стать врачом, хоть и таким, который работает с мертвыми, а не с живыми.

— Нет, нет, ты привыкаешь к трупам через некоторое время, — сказала она, взмахнув вилкой, полной пасты, в воздухе, чтобы подчеркнуть свою точку зрения (привычка Молли с энтузиазмом размахивать руками во время разговора закончилась для Джона, по крайней мере, двумя тычками вилкой за ужин). Увидев лицо Джона, она засмеялась. — Ладно, я знаю, звучит нелепо и жутко, но так и есть, честно. Ты просто… перестаешь думать о них, как о людях. Я провела так много времени в морге, помогая папе, после смерти мамы, что у меня, наверное, иммунитет к этому или что-то такое…

— Твоя мама тоже умерла? — спросил он прежде, чем успел остановить себя. (Дерьмо. Дерьмо. Не нужно было этого говорить. Это худшее из всего, что можно сказать. Черт. ) — Нет, нет, прости, я не должен был спрашивать. Господи, мне так жаль.

Но Молли только закатила глаза.

— Все нормально, честно. Это был рак. Она умерла, когда мне было семь лет, поэтому я плохо ее помню, если честно, — она улыбнулась, и Джон понял, что она изо всех сил старается успокоить его. — А твоя мама…?

— Да. Пьяный водитель. Этой весной, — он ковырялся вилкой в пасте, вдавливая ноготь большого пальца в указательный палец так сильно, что выступила кровь.

Молли вздохнула.

— Боже, Джон, мне очень жаль. Это… это так ужасно. Боже, — она протянула руку, словно хотела похлопать его по плечу, но в последний момент отстранилась.