Чорт в Ошпыркове (сборник)

Задумался агент: к сроку требуется – значит, на место везут. А на место везут – значит, товар нужный. А нужный товар – его и купить не мешает.

– Много у вас?

– Урожай не велик, а хорошую цену дают, так везем…

– Продайте мне…

– Не можем! Мы для мелсиндиката…

– Что там ваш синдикат, – он вас с деньгами три дня проморит, – а у меня тут и деньги! Везите в контору, там рассчитаемся!

«Ишь ты хитрый какой, в контору! А вдруг там люди умней тебя!»

– Не продадим!

Едут дальше, а агент не отстает, – в сторонке следом тянется. А навстречу другой:

– Что у вас? Мел молотый? А на что? Может быть, у вас в зерне есть, нам для заграницы зерном требуется…

– Мы в мелсиндикат…

А первый агент нашептывает:

– Не продавайте ему, – я вам еще прибавлю…

Тут и другие агенты объявились, – и пошла торговля: забыли, что покупают, и на товар не глядят – каждому у другого отбить лестно, перед начальством выслужиться: вот, мол, я один с товаром вернулся! До города не доехали, такую цену дали, что и продать не жаль. Досталось какому-то в очках, тот не знает, что и купил, только деньги сует. Мужики спрашивают:

– Куда сваливать?

А он:

– Куда хошь, мне бы только купить, я за это процент получаю!

Едут мужики назад, радуются, промеж себя рассуждают:

– С руками оторвали! Дурости-то что!

Рука

Ванька и Васька с детства в одной деревне жили, вместе в бабки играли, вместе яблоки воровали, вместе биты бывали – вместе и в Москву приехали.

Слезли с поезда – Васька и спрашивает:

– Ты куда теперь?

Ванька подумал.

– Нись, – говорит, – к Бутыркам – там дядька, нись за Москвареку – там тетка живет – авось, где-нибудь на месте устроят… А ты как?

– Да мне-то что, – Васька отвечает, – я про себя не говорю – у меня рука есть!.. Ну, прощай, нам с тобой не по-пути…

На Ваньку, как уж товарищ ушел, сомнение напало: «Как это так – рука?!»

Только Васькина следу в толпе не осталось: ищи – не найдешь!

Шел Ванька пешком за Москвареку и все об Васькиных словах раздумывал: хотел тетку спросить, да никак не решался – засмеет еще. Выбрал время да и спросил теткину дочку – не так страшно.

Та сразу обсудила:

– Значит руки есть – не пропадешь.

И так последнее слово растянула – словно бы тетушка.

Так оно и вышло. Мало-мало Ваньке место определилось в заводе болванки перетаскивать. Тетка сказала:

– Живи, учись, до мастера дослужишься! Старшим не перечь и работу хорошенько сполняй!

Первоначалу было трудновато – а потом привык; руки есть, а с руками не пропадешь: поболят-поболят – и пройдет, а потом так и вовсе легко стало!

Первого числа всем жалованье давали и Ваньке тоже двадцать два рубля! Сроду таких денег в руках не держал. Принес тетке.

Та рассчитала, спрятала:

– Мотри, не больше ли дали-то! Ну да я все равно у мастера спрошу.

– Хошь спрашивай – хошь нет: все тут!

– Мало-мало, а все пригодится – не даром хлеб ешь!

Так начал Ванька работать.

Время много ль прошло – Ванька до слесаря дослужился. Жалованье принес – тетка и половины не взяла:

– Тебе надо костюм справить – весь обносился!

Купили новую рубаху, брюки, а Ванька еще тросточку приобрел. Тетка говорит: баловство, а ему одно удовольствие.

Вышел он в праздник в новом костюме по городу гулять, идет тротуаром, тросточкой камушки отщелкивает.

Вдруг Васька!

И не узнать бы никак! На голове шляпа с полями, руки собачьей кожей обтянуты, и на глаза стекло навешено. Да тот Ваньку сразу признал:

– Ваня, давно не видались! Как живешь?

А сам все на Ваньку смотрит – даже совестно стало; не знает, куда и руки спрятать: оробел будто.

– Да как живу – помаленьку… Работаю вот… До слесаря дослужился… Руки есть – не пропадешь!

Посмотрел Васька на Ванькины руки, а они, что сажа, черные – и отмыть нельзя!

– А ты как?

Васька ухмыльнулся:

– Как видишь… Я теперь самому дирехтору помощник… Одного жалованья полторы тысячи выгоняю… Да там еще что…

Ваньку аж в дрожь бросило:

– Ну? И как же это ты?..

– Вот чудак! Я тебе говорил – у меня рука есть!

И Ванька опять подумал:

«Вот у меня две руки – а все никакого толку»…

Чудесная машина

В деревне Перекати-Поле мужики услыхали, что в городу на выплату машины дают. Федотов Митька, ходовой парень, питерщик, расхвастался:

– Какую хочешь машину – такую и получай. Которая машина жнет, которая сеет, а есть такая машина, что ни тебе ни жать, ни тебе ни сеять, а она тебе – хлеб, она тебе – пирог, она тебе – сапоги! Во какая машина!

– Лектрификация, – смекнули мужики.

– Она самая! Сельмаш-трест, – прочитал он по складам, – вот туда и обращайтесь.