Чрезвычайные обстоятельства

Люди, собравшиеся на это представление, смеялись, они мигом сообразили, что за господа сидят в машине преследования – на этих людях словно бы печать поставлена, не снять ее, – а Проценко они принимали за своего, не слишком удачливого и не слишком умного собрата-крестьянина, сочувствовали ему и одновременно смеялись, хотя и понимали, что смех этот может печально кончиться: грозные люди с беспощадными физиономиями способны схватиться за оружие.

Водитель машины сопровождения – дюжий, с огромной раздвоенной челюстью – его словно бы решили топором долбануть по зубам, но промахнулись, и лезвие всадилось в живое тело ниже, в твердую костяшку подбородка, располовинило ее, – отшвырнул Проценко от грузовичка, и тот охотно отскочил в сторону. Дело, порученное ему, он сделал, преследование задержал, сейчас самое лучшее – вообще исчезнуть с глаз, провалиться сквозь землю, но Проценко медлил, надо было выждать еще пару минут. Водитель машины преследования уселся за руль помидорного грузовичка, этой недобитой перекошенной каракатицы и, круто вывернув руль, дал газ.

Каракатица с завидной прытью скакнула вперед – руль был вывернут все-таки недостаточно круто, грузовичок углом бампера врезался в глиняную стену – только крошка посыпалась, да вверх редким, пахнущим навозом снопом взлетела пыль.

Из кузовка вновь вымахнули, будто намыленные, два ящика со спелыми плодами, шлепнулись на землю. Помидоры яркими мячиками брызнули в разные стороны.

– Вот скотская машина! – проорал человек с раздвоенной челюстью. – Навоз! Дерьмо ослиное! Пустая консервная банка! – в голосе его что-то треснуло, появились визгливые нотки. – Гнилая тыква, козлиная задница, дырявый горшок! Тьфу!

Вторая машина преследования надежно подперла первую, сзади подоспела еще пара кособоких проржавелых автомобилей, принадлежавших дехканам, которые привезли в город свой товар – куриные яйца и небольшие, но очень сладкие, лопающиеся от сахара дыньки, за ветровыми стеклами виднелись выжаренные до черноты морщинистые лица. Люди наблюдали за происходящим, ожидали, чем же все это закончится?

Человек с раздвоенной челюстью дал задний ход и снова слишком резко надавил на педаль газа – грузовичок врезался кузовом в противоположную стену.

Из раздавленных помидоров потек сок, похожий на кровь. Крови этой становилось все больше и больше. Грузовичок надежно застрял в тесном проулке – ни туда, ни сюда, хоть трактором его выдергивай.

Из второй машины преследования вылез человек в форме полицейского офицера – судя по звездам, полковника, тяжелое лицо его было спокойно, в глазах – ничего, кроме свинцового равнодушия, – ни раздражения, ни злости. Только металл. Он подошел к человеку с раздвоенной челюстью, дергающемуся за рулем помидорного грузовичка, и произнес властно и тихо:

– Я не верю, что этот дырявый ботинок оказался здесь случайно. Это – подставка. Кто приехал на этой машине?

Человек с раздвоенной челюстью ткнул кулаком в сторону Проценко:

– Вон тот баран!

– Удивительно, что он еще не исчез, – на лице человека в полицейской форме дернулась и застыла невидимая мышца, правая бровь приподнялась, и он сделал неожиданно проворный рывок вперед, к Проценко. Тот привычно завопил:

– Иншалла! А-а-а, иншалла!

Человек в полицейской форме потянулся к нему, чтобы ухватить пальцами за одежду, Проценко сделал резкий рывок назад – хорошо понимал, что сейчас может произойти, потом сделал еще один рывок, собираясь ввинтиться в собравшуюся толпу, но толпа вдруг сжалась, стала упругой, как резина, – люди, которые только что сочувствовали неловкому дехканину, сделались враждебными, лица у них перед представителем власти стали далекими, – толпа вытолкнула Проценко навстречу человеку в полицейской форме, тот засмеялся торжествующе и снова протянул руку.

– Хы-ы-ы, – выдохнул он хищно, показал крепкие крупные зубы, и Проценко, сжав глаза в крохотные опасные щелки, ушел в сторону. Метнулся к грузовичку.

Человек в полицейской форме вновь громко хмыкнул, железное лицо его сделалось растерянным – он ожидал покорности, как и положено в этой стране, а вместо этого столкнулся совсем с другим, в следующее мгновение он, словно бы поняв, что надо делать, потянулся к кобуре револьвера.

Проценко тем временем выдернул из-за руля своего грузовичка человека с раздвоенной челюстью, безуспешно пытавшегося развернуться, швырнул его на землю. Тот с четверенек пытался провести несложный болевой прием, но Проценко ловко вывернулся, хотел было нанести по лежавшему удар, вырубить его, чтобы шустрый дядя этот больше не дергался, но не стал калечить человека, проворно пролез за руль грузовичка, включил первую скорость и дал газ.

Грузовичок вырубил из стены кучу сухой глины и застрял, Проценко выжал газ до конца, прорыл в стене целую траншею и грузовичок по самую макушку погрузился в пылевую завесу.