Christe eleison!

Небесныхъ молній яркій свтъ —
И грома гнвъ – безумный бредъ
Свистящей бури. На корм
Дремалъ Онъ въ мирномъ полусн.
Двнадцать съ Нимъ, и въ ихъ глазахъ —
Жестокой смерти дикій страхъ.
Хлестала черезъ бортъ вода,
И неминуемо бда
Къ нимъ приближалась: смерть и штормъ
И дикій хохотъ бури, громъ
И молній искры – всё для нихъ,
Средь бури брошенныхъ однихъ,
Перемшалось. Только Онъ
Былъ въ сонъ невинный погружёнъ.
«Проснись, наставникъ! Можетъ быть,
Ты вовсе не желаешь жить,
Разъ бури разъярённой вой
Теб внушаетъ лишь покой?» —
Ему кричали, чтобы Онъ
Былъ общимъ страхомъ поражёнъ.
Сказалъ, проснувшись, Онъ тогда:
«Умолкни, бурная вода!» —
И стихла буря. Тишина
Настала на море, она
Манила призрачно. Луной
Объятъ, плывя въ ладь земной,
Мессія былъ. «Въ васъ вры нтъ!
Ничтожной бури жалкій бредъ
Вамъ бы не страшенъ былъ. Со Мной
Съ жестокой бурею земной
Вы справитесь. Со Мной въ пути
Покой вы сможете найти», —
Такъ Онъ всмъ спутникамъ Своимъ
Сказалъ – и дивно было имъ.
Прибилась къ берегу ладья.
Предъ ними, горечь не тая,
Нагой явился человкъ.
Онъ крикнулъ: «Проклялъ я свой вкъ!
Но Ты, Святой, не мучь меня!
Пусти! Пусти! Душа огня
Моя боится Твоего.
Прошу я только одного:
Пусти!» Но властно молвилъ Онъ:
«Твоё какъ имя?» «Легіонъ!
Насъ много. Но передъ Тобой
Склоняюсь я, мучитель мой.
Мн надолъ мой тошный адъ!
Я не хочу итти назадъ.
Боль духа падшаго прими,
Помилуй духовъ! Изгони
Въ свиное стадо падшихъ насъ!» —
Они сказали. Въ тотъ же часъ
Мучительный раздался стонъ —
Освободился Легіонъ.
Взревло стадо. На бгу
Сметая всё на берегу,
Оно рванулось съ крутизны,
Въ набг яростной волны
Оно сокрылось, и тогда
Оставила людей бда.
И, видя страшное, народъ
Пришёлъ увидть. Смотритъ: вотъ,
Сидитъ, одтъ и здравъ въ ум,
Кто нкогда бродилъ во тьм.
И говоритъ Мессіи: «Страхъ
Посялъ Ты въ людскихъ сердцахъ.
Уйди отсюда, чуждый намъ!»
Онъ, повинуясь тмъ словамъ,
Ушёлъ. Но въ комъ былъ легіонъ
Догналъ Его, и крикнулъ онъ:
«Позволь остаться мн съ Тобой!»
Сказалъ Мессія: «Милый мой!
Останься здсь, благодари
За всё ты Бога. Говори,
Какъ исцлилъ Онъ здсь тебя.
Всмъ сердцемъ Господа любя,
Его въ душ ты обртёшь
И въ небесахъ себ найдёшь
Покой, спасенье и любовь,
Преображенье, міра новь
Увидишь ты. Теперь прими
Ты даръ пророка надъ людьми».
Когда-то бывшій Легіонъ
Стоялъ какъ громомъ поражёнъ
И думалъ: «Предо мною Тотъ,
Кто человчество спасётъ,
И въ Нёмъ сіяетъ Жизни свтъ:
Въ мгновень я нашёлъ отвтъ
На вс вопросы, и меня
Уже не мучитъ духъ огня…
Что чую я въ душ своей?
Прозрніе грядущихъ дней
Мн открывается. Теперь
Я въ свтъ небесъ увижу дверь».
И онъ пошёлъ, и на пути
Онъ говорилъ: «Легко найти
Прозрнье свта и покой.
Есть Жизнь надъ жизнію земной.
И эта Жизнь явилась къ вамъ.
Но вы сказали: «Чуждъ Ты намъ!
Уйди отсюда!» Почему
Глядли вы не въ свтъ, а въ тьму?
Въ Нёмъ – свтъ и вчная Любовь,
И мудрости священной новь.
Но вамъ чужда она: кумиръ
Для васъ во sл лежащій міръ.
Восплачевопльствуй, народъ!
Спасенье вчное грядётъ.
Прими его и обратись:
Порокъ отвергнувъ, устремись
Къ Живому Богу. Свтъ, не тьма
Пусть станетъ пищей для ума!»
«Но кто нашъ Богъ? Скажи, отвть?
Не эта ли земная твердь
Насъ носитъ? Мы обречены
На смерть – землёю стать должны!
Чего глаголешь ты, пророкъ!
Вдь скоро твой настанетъ срокъ —
И самъ землёю станешь ты.
Твои небесныя мечты
Сгніютъ съ тобой. Безумный, знай,
Твой иллюзоренъ жалкій рай!» —
Пророкъ услышалъ. На него
Летли камни. Оттого
Онъ, sлобою людской гонимъ,
Пошёлъ во Іерусалимъ,
Во градъ Великаго Царя.
И думалъ: «Можетъ быть, не зря
Тамъ прозвучатъ мои слова.
Іуды славнаго глава
Безславна будетъ, знаю я».
«Такъ говори же, не тая!» —
Господь сказалъ ему съ небесъ.
И, не щадя своихъ словесъ,
Онъ говорилъ на площадяхъ:
«Внемлите, люди! Боль и страхъ
Я вижу въ город святомъ.
Забвенье – и въ забвень томъ
Падётъ святой великій храмъ,
Святилище инымъ богамъ
Въ священномъ мст возведутъ.
Тысячелтій тяжкій трудъ
Въ мгновень рухнетъ. Надъ главой
Sловщій мсяцъ золотой
Подднетъ землю на рога —
То вы распяли какъ врага
Мессію вашего, Христа,
И Бездны чёрной пустота
Вселилась въ души глубоко.
Сокрывъ Небесное Млеко,
Ученье Свта, подъ землёй
Вы волей падшею и sлой
Сокрыли Крестъ, въ своёмъ ум
Сокрывъ служенье ваше тьм.
И нын правды съ вами нтъ.
Теперь я вижу: меркнетъ свтъ
Въ священномъ град на гор,
И въ демонической игр
Вы проиграли: вопль и стонъ
Отчаянья исторгнетъ онъ.
Война и страхъ обымутъ градъ,
А разореніе и гладъ
Sврями сдлаютъ людей:
Въ удушливомъ течень дней
Они другъ друга кровь испьютъ,
И рки крови потекутъ
По града улицамъ, и плачъ
И вопль младенцевъ, что палачъ
Нещадно рубитъ, вижу я,
И вопль безумнаго sврья,
И труповъ вонь на площадяхъ —
Забвенье въ проклятыхъ сердцахъ.
Услышьте, люди, гласъ суда!
Восплачевопльствуйте, тогда
Всмъ сердцемъ вруйте въ Того,
Кто въ міръ пришёлъ не отъ него.
Рыданій слёзы разобьютъ
Сердца изъ камня пусть. Поймутъ
Вашъ вопль святыя небеса,
И дивной силы голоса
Прорвутъ реальность, и тогда
Не совершатся т года.
Но въ ужас и гор т,
Кто Бога распялъ на крест!» —
Къ толп людской пророкъ взывалъ.
Но камень въ голову попалъ,
И, обезсилвъ, Легіонъ
Упалъ на землю. Умеръ онъ.