Что другие думают во мне

Бони посмотрел на меня, изумленный, сбитый с толку. На секунду показалось, что он хочет что-то сказать, но потом он тоже заметил, что все лежат вокруг и только-только начинают потихоньку вставать на ноги. Он слегка улыбнулся и медленно поднял руки. Я опустил пистолет и изо всех сил ударил его кулаком. Он упал на землю без сознания.

Я так и знал.

27

Мы усадили Шапиро, прислонив к стене. Он крепко спал. Даниэла объяснила, что снотворное, которое было в стреле, не опасно, но он, видимо, не проснется в ближайшие двенадцать часов. В углу большой комнаты мы положили Бони, который все еще был без сознания. Мерав принесла графин с водой и немного печенья из кухни. Мы все сидели за большим столом, составленным из нескольких столов поменьше, будто за обычным ужином. Мы с Даниэлой едва перекинулись парой слов. Только пока шли к дому – Даниэль и Михаль несли на руках Шапиро, я тащил Бони, – она бросила мне бегло: «Ты в порядке?» – «Да, а ты?» – ответил я. Она кивнула и вошла внутрь.

– Я должна была выстрелить в него, иначе вас бы всех парализовало, – сказала Даниэла, наливая себе стакан воды. – Еще мне нужно было, чтобы он подошел к вам достаточно близко, чтобы вы ясно увидели, кто читает мысли, а кто нет. Я знала только про Гади, то есть Бони, но вдруг был кто-то еще? К тому же вы бы мне не поверили.

– Снаружи люди, – сообщил Михаэль, – много. Я чувствовал их.

– Да, это его приятели, – пояснила Даниэла, – ждут от него сигнала, что мы нейтрализовали Шапиро. Я сейчас выйду и попробую их как-нибудь увести отсюда. Скажу им, что планы поменялись, или что-нибудь еще придумаю.

Она глотнула воды и поставила стакан на стол. Михаэль медленно кивал, Даниэль тер ладони друг о друга, а Мерав просто вперила в нее немигающий подозрительный взгляд.

– Ты Даниэла, – сказала Мерав наконец, – я знаю тебя. Ты была тут когда-то давно. Встречалась с Шапиро.

– Я тоже тебя знаю, – сказал Мишель, – ты и у меня была.

– Да, – ответила Даниэла, – мне доводилось пользоваться вашими услугами. Шапиро помог мне навести порядок в голове, а ваша гостиница просто великолепна, господин Мендель. Гади тоже бывал у вас.

– Нам он представился как Бони, – холодно произнесла Мерав.

– Да, я знаю… – сказала Даниэла.

– Не помешало бы объяснить, – продолжила Мерав, – как ты связана со всем этим, что тут происходит и почему мы вообще должны тебе верить, при всем уважении к твоему бывшему. – Она указала на меня большим пальцем.

Даниэла посмотрела на меня и улыбнулась:

– Бывший? Я бы не сказала, что он мой бывший. Приятель, назовем это так…

Ее улыбка была красивее, чем я помнил. Голос мягче. Даже ее манера сидеть лишь отдаленно напоминала ту девочку, которая когда-то сидела рядом со мной на стволе дерева. Это она изменилась за эти годы или я изменил ее в своих воспоминаниях, чтобы убедить себя, что принял правильное решение, отказав ей? Она снова взяла стакан, наклонила голову, поджала губы. Приятели – это слишком несерьезно для нас, подумал я. «Почти бывшие», может быть? Упущенная возможность? Дружба, растаявшая на солнце? Она села перед нами, вздохнула и начала рассказывать, и тоска по ней, о существовании которой я вообще не подозревал, застила для меня все, что она говорила.

– Я много путешествовала по разным странам, – сказала Даниэла, – не раз переезжала за все эти годы. Накопила достаточно денег и купила себе лодку, маленькую яхту, как и хотела. Научилась ею управлять и с тех пор плаваю по миру.

Я ясно представил себе, как она следует тому жизненному плану, который сама себе нарисовала, как стоит на палубе своей яхты. Она продолжила рассказ, и я мог отчетливо слышать и видеть: вот стоит она, и…

Желтые огни с берега мерцали на поверхности воды. Она стояла на палубе своей яхты, одной рукой держась за перила, в другой – бокал с каким-то напитком. Очередная ночь на воде под звездами. В воздухе не витали ничьи мысли, и легкое покачивание волн резонировало с ее естественным внутренним ритмом, успокаивало.