Что движет Россией

Несмотря на эти различия, Русская церковь и независимые Церкви Востока в действительности представляют собой единую Церковь — если у них нет единой организации, то налицо единство вероучения, а единство вероучения обеспечивается его неизменностью, из-за которой в какой-либо международной властной структуре и периодических соборах просто нет необходимости. Поскольку дискуссия по догматическим вопросам завершена раз и навсегда, либо они навеки оставлены расплывчатыми и неопределенными, такому органу власти нечего формулировать, а соборам — нечего обсуждать. Более того, панегиристы Православной церкви гордятся отсутствием у нее единого органа власти и ее организацией по национальному признаку, которая, по их мнению, позволяет сочетать единство вероучения с независимостью Церквей, или, согласно формулировке Хомякова[92], «единство в свободе, но по закону любви».

Но если национальная организация восточных Церквей — источник их силы, то одновременно она и источник слабости, поскольку в результате такой организации православных Церквей и отсутствия у них единого духовного главы стало огосударствление многих из них, и нагляднейший пример тому — судьба Русской церкви.

Православные церкви, и особенно русская, оказались открытыми для доступа светской власти, власти государства, и были ею подчинены.

Русская церковь попала в зависимость от государства. Часто приходится слышать, что это обстоятельство гарантирует политическую свободу и свободу мысли, но ни в истории России, ни в истории Византийской империи мы не найдем тому примеров. Напротив, и в российской, и в византийской истории мы сталкиваемся с двумя явлениями — идейным застоем и политическим деспотизмом, — возникшими, судя по всему, не без участия Церкви, поскольку она, подчинившись государству, не имела средств для сопротивления светской власти, и последнюю ничто не сдерживало. Светская власть пользовалась поддержкой власти церковной, мирская власть подкреплялась влиянием духовенства, и никаких препятствий на пути к абсолютизму не возникало.

Альянс Церкви и государства подавлял идейное развитие внутри страны и не допускал притока новых идей извне. Результатом этого альянса стали застой и изоляция. Кроме того, у восточного духовенства не было общего языка наподобие латыни на Западе, поскольку Греческая церковь не навязывала братским Церквям своего языка, позволяя им пользоваться наречиями своих стран.

Это своеобразное устройство Русской церкви, по словам сэра Чарльза Элиота, «породило в России почти магометанское сращивание Церкви и государства, или по крайней мере религии и политики».

Но такое положение вещей не возникло в одночасье.

Христианство пришло на Русь через Византию в тот период (988), когда Восточная церковь была еще объединена с Римом после временного раскола между Востоком и Западом; епископский престол в Киеве занял русский митрополит, назначаемый Константинопольским патриархом. В этот период Русская церковь была одной из епархий византийского патриархата.

Затем произошли татарское нашествие и перенос великокняжеского престола сначала в бассейн Волги, а затем в Москву. Московский митрополит по-прежнему подчинялся греческому патриарху, но его избирало русское духовенство и утверждал великий князь. Это был второй этап истории Русской церкви, в ходе которого она постепенно обретала независимость. Московское княжество стало царством, и в 1589 году, после смерти Ивана Грозного, Россия потребовала для себя собственного патриарха. В том же 1589 году митрополит Московский Иов был возведен в патриаршее достоинство. Этого решения добился Борис Годунов, фактически управлявший страной при преемнике Ивана Грозного Федоре.

Так начался третий этап в истории и Русской церкви — период независимости. С этого момента Русская церковь больше не подчинялась Константинополю.

Всего Московских патриархов было десять. Поначалу они играли большую и важную роль в истории России, способствовали защите страны от иностранного господства.

Кульминационный момент в истории независимой Церкви наступил при царе Алексее Михайловиче, в 1642 году[93], когда патриархом стал Никон.

Патриаршество Никона ознаменовалось двумя важнейшими событиями с далеко идущими последствиями — во-первых, конфликтом со светской властью, в котором он потерпел поражение и был лишен патриаршего достоинства, что привело к падению престижа патриархата, и, во-вторых, расколом в Русской церкви в результате вполне разумной никоновской реформы — исправления текста богослужебных книг, куда в результате постоянного копирования и переписывания вкрались неточности.