Что я натворила?

— Ты что, шутишь? Больная? Мало того, что любит гребешок, так еще и ездит на скутере с тюнингом! Как такого можно было упустить, — фыркнула Наташа.

— Я знаю. Но мне как-то удалось. Хотя, если честно, Таш, будь это хоть сам Джордж Клуни с анчоусами, я бы и тогда ответила «нет». Слишком уж неохота наступать на старые грабли! — отрезала Кейт.

— Номерок-то хоть взяла? — подмигнула Наташа.

— НЕТ! Я же сказала, что мне это не нужно.

— Да не тебе, дура, мне!

Женщины засмеялись, вытирая стол и собирая разбросанные осколки фарфора. Кейт подумала, как это мило — разбить кружку, не думая о последствиях и возможном наказании.

Дверь кухни открылась, и на пороге возникла Таня — с легким макияжем и идеальной прической. Такая красивая — дух захватывало.

— Привет! Что это за рев такой был? Тебя подвезли на мотоцикле? Если да, то, надеюсь, у тебя есть шлем.

Кейт знала, что говорит с Таней, как с маленькой девочкой, но было сложно говорить с ней по-другому. Она хотела, чтобы Таня встречалась с кем-то, кто будет ценить ее как девушку и отнесется к ней с уважением. Поэтому тот, кто привез ее сюда и тут же укатил в неизвестном направлении, даже не заглянув и не поздоровавшись, не то чтобы соответствовал ожиданиям Кейт. Ей было сложно перестать применять ко всем представления об этикете, полученные за годы жизни в Маунтбрайерз.

Кейт чувствовала огромную ответственность за всех тех, кто жил в «Перспектив-Хаус»; больше всего она хотела быть в своих суждениях объективной и беспристрастной, но это было очень сложно. Про нового парня Тани у нее сложилось какое-то уж слишком клишированное представление — нежелательный тип, он ей не ровня, и от него будут одни неприятности.

— Спасибо, но я взрослая девочка, Кейт. Тем более, я уже и сама попросила его достать мне шлем, — ответила Таня и закатила глаза.

— О, хорошо. И дело даже не в том, что ездить без шлема — преступление, а в том, как непредсказуемы здешние дороги. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — поспешно пояснила Кейт.

— Да. Непредсказуемая дорога, я поняла. Можно идти? — раздраженно произнесла Таня.

— Конечно, Таня. Просто я пытаюсь показать тебе, как здесь опасно, и мне интересно, с кем ты общаешься. Может быть, в следующий раз он хотя бы заглянет к нам поздороваться?

— Э-э-э… не думаю. Это как-то совсем странно!

— Я за тебя переживаю, Таня. Для тебя тут все в новинку, и я хотела бы, чтобы ты не торопилась.

— Нет, ты вовсе не это хочешь сказать, Кейт. Ты совсем не хочешь, чтобы у меня все было хорошо. Вы хотите, чтобы я сидела в своей комнате и жалела себя, чувствовала себя полным дерьмом, как эта Трэйси, или как там эту чокнутую звать, а ты будешь воображать себя этакой спасительницей, чтобы не думать о том, как у тебя в твоей жизни все дерьмово. Ты ведь поэтому так говоришь, да? — выпалила Таня.

Кейт ответила сдержанным тоном:

— Ах, Таня, если бы это было правдой. Хотелось бы мне, чтобы то, что я помогаю вам, как-то могло помочь мне самой, но, увы, так это не работает.

Таня закрыла лицо ладонями.

— О, боже, Кейт, прости. Я не знаю, почему я это сказала. Я вообще не имела ничего такого в виду!

— Таня, все нормально. И я очень рада — ты свободно говоришь то, что думаешь. Боже мой, когда ты только приехала пару недель назад, ты бы только кивнула и согласилась со всем, что бы я ни сказала. За такой короткий промежуток времени — такой прогресс, — улыбнулась Кейт.

— Я просто не привыкла, что кто-то обо мне заботится, и мне сразу кажется, что любое замечание — это объявление войны. А я не такая, чтобы просто взять и сдаться, — пояснила Таня.

— Я понимаю, Таня. Не волнуйся. Забыли, — махнула Кейт рукой.

Немного задумчивая и растерянная, Таня стала подниматься по лестнице.

Наташа молча наблюдала за этой сценой из-за барной стойки.

— А ты крепкий орешек, подруга, — сказала она.

Не ответив, Кейт удивленно вскинула брови, в глубине души больше всего желая, чтобы на месте Тани сейчас была Лидия.

* * *

Как и в каждый вторник, Том отправился в «Ловушку для омара» — он выступал перед местной публикой. Наташа отправилась на семинар по живописи и скульптуре в Труро, а Кейт приготовила и подала девушкам ужин. И, положив себе на тарелку кусок рыбного пирога, проткнула его вилкой. Из-под корочки запеченного пюре повалил ароматный пар.

Таня заткнула нос.

— Не говори, что это невозможно есть, пока не попробуешь, Таня.

— Но я же ничего не сказала!

— А тебе и не надо было, — Кейт рассмеялась. — Я же все вижу по тому, как ты нос заткнула.

— А мне кажется, это вкусно, — пропищала Стэйси.

Кейт улыбнулась ей. Милая Стэйси, всегда такая добрая и позитивная.

— Хорошо, миссис Жополизка! Да ты бы из дерьма пирог съела, если бы его испекла Кейт! — ответ Тани был предсказуемо злым.