Таким образом, одна из основных причин формирования феномена души состояла в том, чтобы избежать изолированности от общества. Одиночество — вот то гнездо, где зародилась и вызрела страдающая душа человека для того, чтобы снова связаться с обществом и быть принятым им в свое лоно. В основе душевного страдания два чувства: переживание собственной обделенности, униженности, оставленности, с одной стороны, а с другой — безмолвное взывание к справедливости. Так что почва для экзистенциализма с его категориями отчаяния, страха, отчуждения и прочими пограничными ситуациями появилась не в новейшие времена: она была наиболее благоприятной для него в ту эпоху, когда человек только еще начинал «обрастать» душой. Можно предположить, что это был один из самых трудных периодов в жизни человека, так как становлению души противостоял «узаконенный» эгоизм и инстинкты наиболее сильных и наиболее здоровых (в животном смысле) членов сообщества.
Душевное страдание обогатило человеческую жизнь, окунув ее в атмосферу душевности и душевных связей. Оно изменило само качество жизни. Страдающий человек выжил только благодаря эмоциональной насыщенности своих чувств. Я бы даже сказал: благодаря изощренности и изворотливости своих чувств: от хитрости и притворной лести обществу до искренней любви и привязанности к нему. Не случайно ведь, по крайней мере, в русском языке, слово душа используется как в смысле близких, сердечных, искренних отношений (душа-человек, жить душа в душу, не чаять души, быть душою дела или беседы, излить душу, положить душу за кого-либо и т. д.), так и в смысле схитрить и пойти против совести (покривить душой, взять грех на душу, заложить душу дьяволу и т. д.).
Так что феномен душевного страдания привился в обществе только потому, что страдающий человек более приспособлен к жизни в обществе, он имеет более широкий и более глубокий опыт выживания. Вот откуда, как нам кажется, непереносимость душевного одиночества большинством людей и постоянное стремление их уйти от изолированности даже ценою того, чтобы «сбиться в толпу». Мы довольно легко переносим «вакуум» духовного общения, оно даже бывает нам в тягость (правда, вследствие отсутствия должной культуры подобного общения). Но «вакуум» душевного общения порою бывает непереносим для нашей психики. Мы просто не находим себе места и такое состояние заставляет нашу душу страдать. Если вспомнить страсти Господни, то душевного одиночества не смог вынести даже Христос, просивший «Петра и обоих сыновей Заведеевых»:
«…душа моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною»9.»»
(См: «Откуда ты родом, душа?», разделы 2–3).
25. Тайны обретения человекоподобным существом
как разумности, так и феномена социализации
Кроме общеизвестной тайны возникновения языка выявлены и обозначены следующие тайны:
1) Каким образом и за счет чего человек стал разумным существом? Здесь следовало бы сначала определиться с самим понятием разумности. Что это? То ли это только способность к логическому мышлению, то ли разумность включает в себя еще и способность к мышлению иррациональному, то есть мышлению посредством создания новых идей. Скорее всего, человек разумный появился с возникновением у него последней способности, инициировавшей бурное развитие не столь ранее развитой первой способности.
В таком случае возникают два вопроса:
— каким образом у человекоподобного существа появилась эта способность,
— и каким образом эта способность распространилась во всей популяции людей?
Отвечая сразу на оба вопроса, можно предположить три варианта возникновения этой способности:
— либо она — чудесным образом!? — появилась сразу во всей популяции человекоподобных существ, что довольно-таки маловероятно;
— либо те немногие, — или даже одна в виде «Митохондриальной Евы» — овладевшие способностью иррационально мыслить, передавали ее на генетическом уровне следующим поколениям, что способствовало распространению этой способности во всей популяции людей;
— либо — и это наиболее вероятно — этой способностью овладевают только те, кто достаточно успешно уже освоил способность логически мыслить, и на базе этого у него возникает способность иррационального, интуитивно-инсайтного способа мышления; в таком случае отпадает необходимость генетической передачи этой способности в поколениях — каждый является творцом своей собственной способности продуктивно мыслить.