Что мне сказать тебе, Мария-Анна

Солнце быстро поднималось на востоке, но на северо-западе небо затянула почти черная пелена туч и день определенно собирался быть пасмурным. Свежий и даже холодный ветер порой налетал с севера, взметая плащи всадников и заставляя людей крепче сжимать поводья и лошадиные бока. Ольмерик, задававший темп движения всего отряда, очень резвым аллюром мчался вперед, держа поводья только левой рукой, а правую же, щегольски положив на заднюю луку седла. Пешие, встречные всадники и повозки спешно убирались прочь с дороги, освобождая путь грозному воину и всей следующей за ним силе.

Около часа спустя кавалькада свернула с главного тракта на проселочную дорогу, идущую вдоль лугов и полей к стене стоявшего впереди леса. Вельможи и чиновники погрустнели еще больше. Те, кто хоть как-то ориентировался в данной местности отлично понимали, что они едут просто в лесные дебри. Далее будут леса, холмы, речка, виноградники и редкие хутора. Те, кто не ориентировался, уже догадывались или предчувствовали, что кроме лесов и полей здесь ничего нет и всё тягостнее становилось им на душе.

Небо заволокло серой хмарью, Солнце превратилось в белесое тусклое пятно и в воздухе запахло влагой.

Всадники въехали в лес, душный, пустой и безмолвной. Казалось все живые твари затихли и спрятались в преддверии какой-то бури. Сквозь лес ехали уже медленнее. Ольмерик не любил закрытых пространств и хотя трудно было вообразить что может угрожать столь грозному отряду здесь в сердце королевства, он пристально и внимательно глядел по сторонам, осматривая чуть не каждое дерево.

Выехав из леса, они оказались на развилке из трех дорог. Ольмерик уверенно повернула на правую, ведущую на холм.

С вершины холма они неожиданно увидели внизу берег реки и вооруженных людей. То были судебные гвардейцы под командованием капитана Виктора Ренарда.

Дорога, уже здесь едва заметная, слегка изгибаясь, спускалась с холма и далее поворачивала прочь от реки в небольшую рощу. Между дорогой и берегом лежал зеленый луг с вкраплением полевых цветов и уже у самого берега был небольшой обрывчик к узкой галечной полосе.

На этом лугу стояло две длинных повозки, в стороне под присмотром мирно паслись гвардейские лошади, а между повозками на коленях, лицом к дороге, застыли шесть баронов Севера. Могучую шею каждого из них тугой петлей обвивала веревка, другой конец которой сжимал, стоявший за спиной барона, гвардеец.

Гордые владыки северных земель несколько утратили свой привычный лоск и самоуверенность и выглядели несколько подавленными и потускневшими, даже никогда вроде бы неунывающий владетель Шербура, барон Жорж де Лис, страстный любитель игристых вин и красивых молодых женщин, и тот погрустнел и сник. С баронов сорвали все их роскошные плащи и меховые накидки, сняли нагрудники, парчовые расшитые котарди, кожаные пояса и золотые цепи, оставив им по сути только рубахи и штаны. Но особенно тягостным для них было наблюдать как около десятка гвардейцев, засучив рукава, вооружившись ножами и топорами, деловито и умело занималось неподалеку изготовлением и обработкой длинных деревянных кольев. Тогда как другие копали в земле узкие ямы. И не смотря на всё своё мужество, им становилось отчаянно не по себе при мысли о том сколь мучительная и унизительная смерть их ожидает.

Королева и её спутники сошли с лошадей и выстроились в линию где-то шагах в двадцати напротив баронов.

В центре стояла Мария-Анна, слева от неё Роберт, за его спиной Олаф Энрикссон, слева от Роберта кардинал Равалле. Справа от королевы застыл канцлер Макрон, справа от него казначей Ле Гарди, и далее слева и справа остальные вельможи. Ольмерик и протикторы расположились за их спинами на всем пространстве луга, то ли охраняя их от какого-то нападения, то ли следя за тем чтобы никто из них ненароком никуда не делся.

Все подавленно молчали, понимая, что предстоит ужасное зрелище.

К королеве приблизился капитан Ренард и поклонившись, спросил:

– Ваше Величество, плотники интересуются какие колья подготавливать: медленные или быстрые.

– Медленные, лейтенант, – ответила Мария-Анна.

Виктор Ренард поклонился, вернулся к своим людям и что-то сказал им. Те кивнули и принялись затуплять колья, при этом поглядывая на кол то с одной стороны, то с другой, словно прикидывая как пойдет.

– Что всё это значит? – Наконец проговорил Диего де Макрон, герцог де Моранси.

Он выглядел несколько бледным, вспотевшим и нездоровым. Верховая езда действительно доставила ему некоторые болезненные ощущения, но сейчас он почти забыл о них, с недоверием и страхом взирая на происходящее у него на глазах.

– Если кол быстрый, то он острый и смазанный. Войдет в зад как игла в масло, – охотно пояснил Олаф Энрикссон, – особенно таким-то хрякам, в которых веса по 10 пудов наверно. А если кол медленный, то он тупой и может часами потроха разрывать. Жуткая смерть. Такая только ублюдкам предателям.

Канцлер бросил сердитый взгляд на протиктора, но ничего не сказал.

– А почему кольев значительно больше шести, Ваше Величество? – Спокойно, но с каким-то холодком спросил кардинал Равалле.