Что мне сказать тебе, Мария-Анна

– Я кажется просила вас перестать быть фамильярным со мной, граф. Не называйте меня по имени. И потрудитесь наконец объяснить: почему всё не может быть как раньше.

– Потому что теперь я знаю кто такой Гуго Либер, – очень четко и значительно проговорил Шон.

Мария-Анна уставилась на него с удивлением.

– Вы всё ещё носитесь с этой глупой басней?!

– Перестань, Мари. Здесь никого нет кроме нас, к чему это комедия?

Мария-Анна, вроде бы совершенно успокоившись, задумчиво поглядела на него, затем отошла с дороги к деревьям и прикоснулась пальцами к гладкому кожистому темно-зеленому листку липы. "Как же легко быть листком", подумалось ей, "колышешься себе на ветру и никаких забот".

Она повернулась к наблюдавшему за ней мужчине и устало произнесла:

– Я не понимаю о чем вы говорите, граф.

– Я говорю о вашем супруге, Джоне Вальринге, нашем законном короле, которого вы десять с лишним лет продержали в подземельях Сент-Горта.

– Какой вздор! Почему я вообще всё это должна выслушивать?

– Наверно потому что это правда.

– Это не более правда, чем та нелепая бессмыслица, о которой когда-то кричал Филипп дю Тьерон, о том что я якобы отравила Джона чтобы захватить трон. Впрочем должна признаться, что вы перещеголяли герцога, ваши домыслы гораздо более абсурдны и нелепы чем его.

Шон Денсалье усмехнулся и спокойно произнес:

– Если всё это, как ты говоришь, нелепые абсурдные домыслы, то почему же тогда ты позволила мне раздеть тебя, уложить на кровать и делать с тобой всё что мне вздумается.

– Причем здесь это? – Равнодушно спросила Мария-Анна.

– То есть это просто совпадение, что ты отдалась мне сразу же после того как я рассказал тебе что знаю кто такой Гуго Либер?

Мария-Анна пристально глядела на него, ничего не отвечая.

– И ты совсем не встревожилась, когда я сказал тебе, что вокруг дворца мои солдаты, которые если понадобятся освободят короля?

– Я отказываюсь вас понимать, граф. Конечно же я не встревожилась, я не допускаю и мысли что вы можете направить своих солдат против меня. А касаемо того что произошло между нами, то вы ведь признались что любите меня и я, до глубины души взволнованная вашим признанием, поддалась чувствам и позволила вам увлечь меня в ваши объятия. Но как я уже говорила ранее это был просто порыв. И теперь он прошел.

– Как же так? – Усмехнулся он. – Вы же только что сказали что не верите в мою любовь к вам и что мне со своей любовью лучше обратиться к милой и доверчивой графине Бонарте.

– Не верю. Но каждая женщина готова обманываться, когда дело касается любви. И я не исключение. Тем более когда в любви тебе признается такой мужчина как вы, граф. В ту ночь вы добились своего. Но этого больше не повторится.

Шон со странным выражением на лице долго разглядывал стоявшую перед ним женщину.

– Что ж, Мари, если ты не хочешь слушать меня, или слышать, то тогда я найду тех, кто захочет. Посмотрим, что скажут маршалы, адмиралы, канцлер, министры, пэры, высшая знать, когда узнают, что их король не умер одиннадцать лет назад, а был насильно заключен в жуткую тюрьму на Бычьем острове. Посмотрим, что скажут августейшие братья и сестры короля Джона по всей Европе, когда узнают, что он жив и что трон отнят у него коварством и обманом. Посмотрим, что скажут в Ватикане, когда Его Святейшество узнает о том немыслимом злодеянии что было совершенно над одним из его детей.

Мария-Анна побледнела. Сумерки в этой темной аллее постепенно сгущались, но Шон еще легко увидел эту яростную бледность на лице своей собеседницы.

– Вы угрожаете мне, граф? – Её начало слегка трясти.

– Нет, Мари. Я пытаюсь достучаться до тебя.

– Я не понимаю, чего ты хочешь от меня.

– Я хочу, чтобы ты стала моей.

– Чтобы я ещё раз ублажила тебя? – Уточнила она.

Он отрицательно покачал головой.

– Нет. Чтобы ты стала моей навсегда.

– О чем ты говоришь? – Удивилась она.

– Сделай меня своим супругом.

Мария-Анна окаменела. Но затем усмехнулась.

– Ты хочешь, чтобы я сделала тебя королем? – Насмешливо проговорила она.

– У тебя нет выбора. Ты уничтожила одного короля и теперь тебе придется создать другого.

Мария-Анна тяжело вздохнула.

– Я устала тебе повторять. Весь этот твой бред не имеет смысла. Король Джон Вальринг, мой супруг, умер одиннадцать лет назад. Его отпели в церкви в Бревуа и он был упокоен в Сен-Керке. Тому есть сотни свидетелей. И если вскрыть его усыпальницу, то ты увидишь его тело. А все эти твои фантазии про какие-то там песни и шрамы это чистой воды либо безумие, либо подлость. Господи, да если бы Гуго Либер был Джоном его узнали бы десятки людей. Хотя бы тот же Жан Левандор, смотритель охотничьего дома в Зовущем логе. А главное: какой бы для меня в этом был смысл – прятать Джона в Сент-Горте? Зачем бы я это делала. Если ты, как и этот старый осел дю Тьерон, считаешь меня злодейкой, то разве не проще мне было просто убить Джона?

Она выразительно посмотрела на него.

И он признавал её правоту. Он уже и сам нисколько не верил в свою нелепую идею, но цеплялся за неё, видя в ней свой сказочный шанс. И решил идти до конца.

Шон пожал плечами.