Что мы пожираем

Я стряхнула руку Джулиана и пододвинула к себе одну из бухгалтерских книг. Строку за строкой я просматривала записи о продаже оружия и покупке земли. В среднем стоимость каждой операции составляла приличное количество золотых тиенов. Я даже не видела подобных сумм. Я постучала по колонке, посвященной последней покупке Уилла, старых церквей в Незабудках.

– В Незабудках не хватит места для всех, а в Цинлире слишком мало церквей, чтобы спасти всех, кто не живет в Устье.

– Мы еще не знаем, как будем это воплощать, – сказал Джулиан.

– Уж постарайтесь это продумать, – сказала я. – Уверена, вы…

Магия Гиацинты Уирслейн заставила меня поперхнуться на фразе «что-нибудь придумаете», и я ударила по столу.

Уилл приподнял бровь.

– Лорена?

– Расколотый суверен перед смертью уничтожила мою способность лгать. Кажется, это относится и к сарказму. – Я потерла горло. – Уилл, ты не можешь бросить большую часть Цинлиры на верную смерть.

– Правда? – спросил Уилл, постукивая пальцами по бедру и улыбаясь. – До нас доходили о тебе кое-какие слухи, но большая их часть была странной. Хотя это можно обернуть себе на пользу.

– Ладно, ладно, – я перевернула лежащие передо мной бумаги и почувствовала, как живот сводит судорогой, а глаза начинает щипать. – Получается, та грехоосененная была нужна для этого? Почему ты приказал ей убить Алистера?

– Да, – сказал Уилл, – и именно поэтому я позволил тебе заключить эту сделку. Это дало мне время рассказать все Джулиану и подготовить его к тому, чтобы он занял мое место, как только меня принесут в жертву. У пэров была возможность управлять страной. Теперь наша очередь.

– То есть совет в течение многих лет скупал земли, на которые Грешные не смогут попасть, копил запасы еды и собирал осененных, чтобы, когда откроется Дверь, затаиться? И это произойдет, потому что вам нужно, чтобы она открылась, но на ваших условиях. – Я прикрыла рот рукой. – Но как же остальные жители Цинлиры? Вы бросите их умирать? Пэров? Простой народ?

Уилл взглянул на Джулиана через мое плечо.

– Мы определили, какие города в ближайшие годы принесут больше всего пользы. Они, как и Лощина, будут защищены. Конечно, любой, кто выживет за пределами этих убежищ, будет для нас даром. Для меня будет честью стоять во главе этих людей.

Их целью было не создание лучшего мира для своих детей. Они создавали мир, в котором они и их дети будут править.

– Цинлира умирает, – Джулиан положил руку мне на поясницу, но этот успокаивающий жест заставил меня вздрогнуть. – Даже если бы ты нашла способ закрыть Дверь, мы все равно отрезаны от мира и застряли бы здесь с пэрами и истощающимися ресурсами. Если у тебя ничего не получится, Дверь откроется, и никто не будет к этому готов.

– А Грешные забьют людей как скот, – сказал Уилл. – Большинство пэров находится в Устье, и здесь Грешные появятся в первую очередь. В живых останется небольшое количество людей, но достаточное, чтобы поддерживать наши ресурсы. Только те, кто поможет нам пережить появление Худых и выжить в новом мире.

– Что скажешь? – спросил Джулиан.

– Скажу, что люди, которые могут позволить себе подготовиться к концу света, могли бы сделать этот мир лучше.

У Джулиана было такое лицо, как будто я его ударила. С другой стороны стола, так, чтобы это могла видеть только я, Мак поднял обе руки с поднятыми как рога мизинцем и большим пальцем.

«Чушь».

Я кивнула.

– Сделать мир лучше – сильно сказано, – Уилл повернулся ко мне, положив руки на колени, и наклонился вперед. – У Цинлиры есть много недостатков, начиная с пэров и заканчивая простыми людьми. И сколько денег ни трать, это уже не исправить. Это жертва, которую мы готовы принести, чтобы ее спасти.

Грехоосененные хорошо понимали, что такое жертва. Я знала это лучше, чем саму себя. Это было не жертва.

– Как храбро с вашей стороны, – пробормотала я. – Я услышала достаточно.

– А я нет, – ответил Мак. Его взгляд упал на Джулиана. Дрожащее напряжение охватило его тело, дрожащая нога под столом и пальцы над ней. – Сколько людей вместят ваши убежища и какой срок?

– Около двадцати тысяч человек, – ответил Уилл. – Запасов хватит на членов наших семей, жителей нескольких небольших городов, солдат, благоосененных и другие предметы первой необходимости. Если все пойдет по плану, мы сможем продержатся примерно десять лет. После этого мы либо отобьемся от Грешных, либо заключим сделку. Они получат одну часть Цинлиры, мы – другую.

– То есть, если людей будет больше, запасов хватит на пять лет? – спросила я.

– Лора, – Джулиан застонал и отстранился от меня. – По большому счету, что представляют их жизни, если они проживут всего пять лет?

– По большо́му счету! – Я вскочила на ноги. – Если бы я не покинула Болота, вы бы меня убили. Вы бы убили тех, кому не повезло родиться у богатых родителей. Таких, как Мак или как большинство жителей Лощины. Если бы вы не были оттуда, вы убили бы всех наших друзей.

Джулиан схватил меня за запястье.

– Ты уже не в Болотах.

– Не в этом дело, – сказал я. – Ты плюешь в лицо всем, кем готов пожертвовать без их ведома.