Что не стоит делать невидимке

– И я снова стала видимой, когда умерла. Прямо как и мои слёзы, рвота, кровь. Доказательств нет никаких. Всё, что осталось, – последняя горстка порошка. Он же ещё у тебя, правда?

Его молчание красноречивее слов.

Наконец он бормочет:

– Он лежал в кармане моих штанов. Я был в них, когда нырнул за тобой в воду. Он весь растворился.

– Весь?

Бойди кивает.

Я даже не злюсь. Скорее, наоборот, чувствую облегчение.

Тем, кто знает меня лучше всех, известна правда.

А все остальные? Что ж, «Экстраординарные заявления требуют экстраординарных доказательств».

Я тянусь, морщась от боли, за ноутбуком и открываю его. Я собираюсь показать Бойди видео, которое сняла, когда в последний раз делалась невидимой, но вспоминаю, что я там голая. Я не хочу его смущать, так что проматываю до момента, где я лежу в солярии и всё не так сильно видно.

Видео не то чтобы плохое. Я попадаю и в кадр, и в фокус, и всё такое прочее. Просто яркость УФ-лучей солярия создаёт вокруг меня своего рода размазанное свечение, так что когда я исчезаю, это…

– Не очень-то убедительно, а? – говорит Бойди с угрюмым видом. Это вполне мог бы быть простой сделанный на коленке монтаж.

– Никто не поверит, – потом я улыбаюсь. – Но мы-то знаем правду.

Глава 90

За дверью моей палаты слышатся голоса, и пару секунд спустя ко мне входят девочки в школьной форме. Кирстен Олен, Кэти Пеллинг и – ещё одна! – Араминта Фелл.

Их отправили как делегацию от класса мистера Паркера, чтобы доставить открытку с пожеланиями выздоровления, подписанную всеми одноклассниками, кто не уехал в экскурсию по Озёрному краю.

В моей палате стульев на всех не хватает, так что девочки вместе с Бойди делят место на кровати и два стула.

Кирстен и Кэти ведут себя так, будто всё в порядке и всегда было в порядке.

И, честно говоря, меня это устраивает.

Но что-то в Араминте не даёт мне покоя. Я никак не могу понять, что. Она даже весьма мила с Бойди.

Она ведёт себя… подозрительно, что ли. Ей определённо не хочется тут находиться, и это не считая того факта, что она всегда относилась ко мне с прохладцей, если не сказать враждебно. Меня что-то тревожит, какое-то воспоминание пытается всплыть на поверхность из глубин памяти, но я никак не могу его поймать.

Мы обсуждаем мистера Паркера и скандальное выступление Бойди на «Уитли ищет таланты», и он напускает на себя таинственный вид и заявляет, что не может раскрыть секрет своего фокуса, когда Кэти говорит:

– Ты был совсем близко. Ты же видела, а, Минт?

Минт.

Тогда-то меня и осеняет. Это с ней Джесмонд говорил в своей спальне, договариваясь, что Араминта потребует вознаграждение за Джеффри.

Я говорю, даже не задумываясь:

– Спасибо, что пришли. Но пока вы тут: Араминта, сколько денег дала тебе в награду старенькая миссис Аберкромби?

И я знаю, что она попалась – не по тому, что она говорит, но по тому, какого цвета становится – ярчайшего розового, я такого ни у кого не видела.

– Я… я… что?

Никто понятия не имеет, о чём это я, даже Бойди. Я рассказываю им, о чём догадалась – о роли Араминты в качестве «наводчицы»: она разносила бесплатные газеты и листовки ресторанчиков, параллельно высматривая дома, из которых Джесмонд и Джарроу могли легко похитить питомцев и держать их у себя дома, пока не будет предложено вознаграждение. А если вознаграждения не предложат, вернуть украденных собак на место легче лёгкого.

Я вроде как достраиваю историю по ходу рассказа, но я знаю, что права.

Араминта даже не пытается ничего отрицать. Просто сидит, уставившись в пол.

– Близнецы сегодня вечером возвращаются, так? – продолжаю я. – Так что, если только ты не хочешь, чтобы я обратилась в полицию, – а я так и сделаю, обещаю – ты вернёшь вознаграждение миссис Аберкромби.

– Ты… у тебя нет доказательств, – говорит Араминта. Но я вижу, что она напугана.

– Ещё как есть, правда, Бойди?

Бойди, который до сих пор ошеломлённо смотрел на меня, резко захлопывает рот и оживает.

Он суёт руку в карман и вытаскивает приметный мобильник Джесмонда Найта – в красно-белую полоску, с футбольной эмблемой.

– Ясен пень, – говорит он, и глазом не моргнув.

Он встаёт и обращается к девочкам, как в суде, своим юридическим голосом.

– Вы узнаёте этот мобильный телефон? Конечно, узнаёте – он принадлежит Джесмонду Найту, подтверждаете?

«Подтверждаете?» Мне приходится прикусить щёку, чтобы не улыбнуться.

Я вижу, к чему это идёт. Это гениально.

Араминта кивает.

Бойди включает телефон и начинает набирать номер.

– О, хорошо, – говорит он, будто бы себе под нос. – Фейстайм работает. Привет, Джарроу. Как приятно видеть и слышать тебя!

На экранчике телефона появляется ошарашенное лицо Джарроу Найт. Судя по всему, она в школьном автобусе. Вокруг неё люди, но единственный, кого я могу разглядеть, это Джесмонд – он приближает лицо к камере и рычит:

– Это мой телефон, Бойд? Ты, приятель, труп.

Но Бойди лишь суперуверенно улыбается.