Что охотится в тени

– Не смей засорять ей голову своими грандиозными представлениями о романтических отношениях. Дикая Охота – это мерзостные выродки природы. Я скорее умру, чем позволю ему приблизиться ко мне, – возразила Имельда, и ноздри у нее раздулись от раздражения.

Я явно что-то пропустила.

– Тебе не обязательно вступать с ним в романтические отношения, чтобы посидеть у него на лице, Имельда. Ради бога, – сказала Фэллон и расхохоталась, увидев, как я недоверчиво гляжу на нее.

Девственницей я не была. На самом деле Калдрис был полон решимости подвергнуть меня всевозможным сексуальным экспериментам, хотя я этого не жаждала. И, кажется, я никогда не слышала, чтобы женщины открыто говорили о таких вещах, не обращая внимания на членов Дикой Охоты, которые вытянулись по стойке «смирно» и все как один повернулись, чтобы посмотреть на нее. Я покраснела, гадая, какие ощущения можно испытать, если сделать то, о чем она говорила. Калдрис уже ласкал меня ртом и языком, но не я это выбирала и не я командовала.

Я почувствовала момент, когда его внимание вернулось ко мне, пока он говорил с Холтом, и подчеркнуто проигнорировала пылающий взгляд. Мы с ним теперь разговаривали ровно столько, сколько было небходимо, чтобы обсудить день, и, скорее всего, уснули бы в тишине, когда нам установят палатку.

Но сесть ему на лицо… Такое мне бы и в голову не пришло. Особенно сейчас, когда я едва могла смотреть на него, чувствуя вину за свое возможное происхождение и за то, что это будет означать для нашей связи.

Фэллон лукаво улыбнулась всадникам Дикой Охоты, опершись на локоть, и игриво поманила их пальцем.

– Несколько ночей без мужского внимания и секс-партнера тебя, знаешь ли, не убьют, – сказала Имельда, но и ее голос дрожал от предвкушения.

– Так ты же молчишь, когда спишь. Это ужасно утомляет, – ответила Фэллон.

– Могу похрапеть, если хочешь, – предложила Имельда, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть на свою подопечную, изогнув в улыбке полные губы.

– Ты сейчас серьезно? Жалуешься, что тебя что-то утомляет, когда ты засыпаешь? – спросила я, в замешательстве глядя на девушку с карими глазами.

– Мне нравится засыпать естественным образом, довольной и удовлетворенной физическими упражнениями, а не лежать и смотреть в потолок с тоской. Это ужасно, – сказала Фэллон.

– Поэтому ты ищешь себе секс-партнера на ночь… – ответила я и умолкла.

– Нет, ну можно, конечно, утомить себя и другими способами, но, думаю, мы все согласимся, что лучший – это завалиться вечером в постель с опытным секс-партнером. Это же просто одно сплошное удовольствие! – сказала она со смехом.

Фэллон перевела взгляд своих ореховых глаз на одного из всадников, изогнув бровь. Он быстро убежал, и настроение у нее испортилось.

– Никто не хочет прикасаться ко мне, когда есть шанс, что я могу оказаться дочерью этой несчастной королевы.

– Да ладно, переживешь, – сказала Имельда, и грудь у нее затряслась от смеха. – Я тебе песенку спою, чтобы ты заснула.

– Пожалуйста, не надо, – запротестовала Фэллон, сморщившись, показывая, что она думает о пении Имельды. – Я бы предпочла, чтобы ты потчевала меня рассказами, что и как ты сделаешь с Охотником, когда перестанешь упрямиться.

– Он же мертв, Фэллон, – сказала Имельда, закатив глаза. – И я не упрямлюсь. Мне просто нужно, чтобы у мужчин, которых я трахаю, был пульс.

– Удобное оправдание, – возразила Фэллон, махнув рукой в сторону неба. – И что за радость в ограничениях?

– Кого из Охотников ты не собираешься трахать? – спросила я, и мой взгляд заметался между двумя женщинами.

– Никого, – ответила Имельда.

– Она собирается трахнуть Холта. Это только вопрос времени, – сказала Фэллон, снова усаживаясь.

Она посмотрела туда, где мужчина, о котором шла речь, стоял рядом с Калдрисом.

– Не собираюсь я его трахать. Даже если бы он не был таким прозрачным, он просто невыносим, – запротестовала Имельда.

– Тебе надо посмотреть, как они спорят, – сказала Фэллон, на мгновение впиваясь зубами в нижнюю губу. – Если ты не собираешься его трахать, то, полагаю, не будешь возражать, если я сегодня вечером поскачу на нем?

Фэллон вскочила на ноги и повернулась лицом к Имельде, которая отодвинулась к огню. Холт стоял напротив них, по другую сторону костра, наблюдая своими жуткими белыми глазами за нами и нашими разговорами со слишком большим интересом, который казался неестественным.

Нельзя было отрицать, что они вспыхнули белой горячей яростью, когда остановились на лице Имельды, и она стиснула зубы, пытаясь отвлечь свое внимание и от него, и от Фэллон.

– Ага, так я и думала, – удовлетворенно усмехнулась Фэллон.

– Ты когда-нибудь заткнешься? – спросила Имельда, поднимаясь на ноги.

– Только если ты погладишь меня и скажешь, что я хорошенькая, – ответила Фэллон, посылая ведьме воздушный поцелуй, когда та встала перед нею.

– Ни за что.

– Хорошо, тогда своди меня на прогулку. Я хочу увидеть лес. Деревья такие странные, – сказала Фэллон, переводя взгляд на край поляны. – Никогда не думала, что они могут быть такими большими.