Что осталось от меня — твое

В тот вечер он попросил разрешения работать без напарника, но Такеда не позволил. После знакомства на рынке, закончившегося позорным бегством, Накамуру следовало и вовсе отстранить от дела. А его неуклюжее предложение расторгнуть договор с клиентом было встречено шефом с разочарованием и даже некоторым подозрением. Попытка переубедить начальника провалилась окончательно после появления в агентстве нового сотрудника, Хару, чей послужной список удачно проведенных операций рос изо дня в день. И лишь давнее знакомство с Такедой и настойчивость Каитаро, утверждавшего, что он идеально подходит на роль любовника для данного объекта, заставили шефа смягчиться и дать ему второй шанс. Но дальнейшее участие Каитаро в деле, если ему вообще разрешено будет продолжать, зависит от сегодняшнего вечера.

Последние несколько человек вошли в здание, и он последовал за ними. Оживленный разговор и громкие голоса молодых людей эхом отдавались от стен лестничной клетки, заглушая шаги Каитаро.

Он нашел место в последнем ряду и быстро осмотрелся, отыскивая глазами Хару и Рину. Она сидела в дальнем конце комнаты, устроившись там, где ее точно не будет видно со сцены. Наблюдая за ней, Каитаро понял — Рина нервничает. Студия «Экспозиции» не была тем местом, куда она частенько заглядывала и где чувствовала себя свободно, — больше не была. Каитаро смотрел, как Рина опустила на пол сумку и скинула с пятки красный ремешок сандалии, который натер ей кожу.

Первый оратор — ученик фотографа Шумея То-маци, специализировавшегося на морском пейзаже, — приблизился к трибуне. Окинув взглядом аудиторию — фотографов-любителей и профессионалов, он кивнул человеку, сидевшему возле проектора, тот нажал на кнопку. На экране появился слайд. Лекция началась.

Едва прозвучали первые слова, Каитаро откинулся на спинку стула и вдруг понял, как давно он не был на подобных встречах. Как давно не проводил вечера, занимаясь чем-либо помимо работы. Лишь иногда, если удавалось, урывал несколько часов для сна. Ему не нравилось оставаться одному в своей квартире, и все же Каитаро предпочитал одиночество общению с коллегами из агентства. Да и все равно никого из них не заинтересовал бы разговор о том, что обсуждали в этом зале. Слушая оратора, Каитаро чувствовал, как испаряется его усталость. Витавший в воздухе дух свободы, возможность работать самостоятельно — только ты и камера — наполняли Каитаро бодростью и надеждой.

Он посмотрел на Рину. Поначалу она сидела положив ногу на ногу и завернувшись в вязаную шаль, но сейчас скинула ее с плеч и вся подалась вперед, ее взгляд неотступно следовал за указкой оратора, когда он отмечал что-то на слайде и давал пояснения. На губах молодой женщины то и дело появлялась легкая улыбка, словно услышанное вызывало у нее удивление.

Остаток вечера Каитаро старался не смотреть на Рину, хотя ему стоило немалых трудов заставить себя не оборачиваться в ее сторону. Лишь в финале лекции, когда началась серия вопросов и ответов, он позволил себе изредка поглядывать на нее Рина сидела вытянув шею и прислушивалась к ответам, которые давал выступавший. Накамура чувствовал, как она обдумывает каждое услышанное слово: слова собирались где-то там, в районе затылка, где начинался нежный изгиб ее шеи, и возле высоких скул, и в медленной улыбке, трогавшей губы Рины. Эта заразительная улыбка заставляла улыбаться и его. Он отвернулся.

Хару дремал на стуле, уронив подбородок на грудь. Каитаро захотелось подпихнуть его локтем, но коллега сидел слишком далеко. Оставалось надеяться, что он лишь притворялся, будто спит. Это соответствовало бы и его имиджу, и хамоватой натуре. Хару был страшным занудой и тупицей, проводившим все свободное время за игрой в пачинко[48]. Стоило Накамуре взглянуть на него, как в ушах сама собой начинала звучать оглушительная музыка вперемежку со щелканьем серебристых металлических шариков и какофонией писков, издаваемых автоматами, пока сидящие перед ними игроки пытаются поймать удачу за хвост. Хару оказался бы последним, кого Каитаро выбрал бы в напарники, но этот новичок считался проворным и сообразительным, и Такеда настоял на его участии в сегодняшней операции.