Что такое анархизм

Этот новый человек перестанет смотреть на труд как на работу, т. е. как на тяжкую повинность, навязанную извне. В труде он будет видеть свою личную жизнь, труд станет его творчеством. Подобно поэту, художнику или ученому, будущий работник будет находить глубокое наслаждение в самом процессе работы, в таинственной процессе, в которой личность вступает в общение со вселенной и как бы сливается с нашей вечной матерью-природой. Не разленится человек, а, наоборот, устыдится своей теперешней лени: он с ужасом оглянется назад и увидит, как много сил потрачено и как мало сделано для того, чтобы очеловечить природу. Ему покажется, что вся прошлая история только один кошмар, что вся его жизнь прошла как бы под тяжким гипнозом разбойничьей касты, что его душа все время угрюмо дремала и еще не начала работать. Теперь гипноз прошел, душа его встрепенулась, и он впервые ожил к настоящей жизни, т. е. к вечному, страстному творчеству. Не бежать он будет от работы, а будет искать ее, как своей возлюбленной, чтобы излить на нее свои могучие порывы к тому таинственному „нечто“, которое вечно манит нас в туманную даль, вечно влечет и толкает к творчеству. В нем, в творчестве человек будет искать своих наслаждений в светлые минуты бодрой веры, когда с человеческой души на время спадает тяжелое бремя загадки жизни. В творчестве найдет личность свое утешение в угрюмые минуты тоски, когда природа одевает как бы железную маску и душа бессильно замирает в ужасе перед вечной, неразгаданной загадкой. Превратить всю свою жизнь в одно сплошное, неутомимое, гордое творчество — вот что станет идеалом человека.

V Власть отделяет человека от человека.

Собственность уничтожена. Барьер между человеком и вещами разрушен. Человек имеет полную возможность распоряжаться всеми продуктами, необходимыми для его творчества. Но достаточно ли этого? Действительно ли свободен человек, как только уничтожена собственность? Социализм на эти вопросы, повидимому, отвечает положительно, ибо для него свобода в сущности сливается со свободой экономической. В его глазах человек почти исключительно производитель, какой то абстрактный homo œconomicus. Иначе отвечает на все эти вопросы анархизм. Быть свободный в анархистском смысле слова значит дать полный простор всем творческий силам человека во всех областях человеческой жизни.

Достаточно ли для такого всестороннего творчества экономической свободы, т. е. коммунистической формы собственности? Нет, недостаточно, отвечает анархизм. Чтобы творить, человеку нужны не только вещи; человек не только не может творить в пустом пространстве, он также ничего не может создать один. Как человеку нужны вещи, как объект его работы, как среда, на которую изливается его энергия, точно также нужны человеку другие люди, так сказать, со-субъекты его творчества, нужны живые силы других людей, чтобы стимулировать и увеличивать его собственную энергию. Мы видели, что собственность отделяет человека от объективных элементов творчества, от вещей. Нет ли таких сил, которые разделяли бы субъективные элементы, т. е. людей? нет ли каких либо барьеров между одним и другим человеком?

Соединение человека с вещами совершается в высшей степени просто — механический актом обладания. Соединение людей бесконечно сложнее, ибо каждый человек представляет собою личность, т. е. нечто мыслящее, чувствующее и способное оказывать сознательное сопротивление всему, чуждому его внутреннему миру. Соединение людей для какой бы то ни было общей работы, общего творчества предполагает на первом плане некоторое духовное соглашение: люди должны свидеться, собраться, столковаться, прийти к определенному соглашению, так сказать, сорганизовать свои индивидуальные психики и соединить, слить свои индивидуальные действия. Есть ли такая возможность в современной обществе? Имеет ли человек полную возможность передавать свои мысли и чувства другим людям? Имеет ли человек возможность свободно комбинировать свои и чужие силы для общей цели? На все эти вопросы анархизм дает выразительный ответ: нет и нет! Общение с другими людьми так же мало свободно, как и общение человека с вещами. Между человеком и человеком вырос такой же высокий барьер как собственность, который отличается от нее только названием: он называется Властью. Собственность—Власть только родные сестры, вскормленные одною и той же матерью — рабством.