Что такое анархизм

В капиталистической обществе есть двоякая конкуренция: во первый, борьба между отдельными предприятиями за промышленный рынок, во вторых, борьба между отдельными личностями за определенное место в обществе. Конкуренция предприятий создает пресловутую „анархию в производстве“. Конкуренция между личностями создает бесконечно более глубокие бедствия: она совершенно извращает психику личности, развивает в ней дурные инстинкты зависти, питает преувеличенные заботы о своем узеньком, маленькой „я“, создает недоверие и ненависть к собрату, словом, унижает, опошляет личность. Социализм, который никогда не может подняться выше технически производственной точки зрения, который видит в человеке — производителя и только производителя, и здесь, в вопросе о конкуренции обнаружил всю свою поверхностность: он уничтожает конкуренцию между капиталистическими предприятиями, превратив все производство в одно капиталистическое предприятие, руководимое государством, но он оставляет нетронутой самую гибельную форму конкуренции — борьбу между личностями за экономическое преобладание. Социализм рассматривает труд не как физиологическую потребность личности в работе, в деятельности, а как источник приобретения личной собственности. Так как не все формы труда одинаково „прибыльны“, неизбежна отчаянная борьба за более выгодные места в производстве. Человек невольно вынужден смотреть на всякого другого как на своего конкурента. Рядом с погоней за увеличением личной собственности неизбежно должны развиться чувства зависти, вражды и ненависти. Социализм приходит в прямое противоречие с той основной потребностью, которая его создала: вместо того чтобы уничтожить все то, что раздробляет общество, что сталкивает человека с человеком лицом к лицу как врагов, вместо того чтобы объединять, сливать людей для сознательной общей борьбы с природою, он только насильственно сковывает всех людей общей рабочей повинностью и нисколько не устраняет тех причин, которые создали знаменитую римскую поговорку: homo homini lupus est (человек человеку — волк). Социализм как будто сковывает всех людей общей цепью, цепью каторжников, у которых ничего нет общего кроме тяжелой цепи. Словом, конкуренция не уничтожается, а только разжигается до крайних размеров1.

Социализм не только оставляет ряд буржуазных институтов, он в сущности оставляет фундамент капитализма — его форму собственности. В самом деле, собственность есть определенная форма отношений человека к вещам. В буржуазной обществе все вещи обязательно распадаются на ,,мои“ и „твои“ и личность может распоряжаться только теми продуктами, над которыми сияет законная этикетка „мои“. Социализм не вносит никакой перемены в эти отношения. Стало быть, вопреки своему названию он стоит на почве индивидуальной собственности. Чем объяснить себе эту странность? Попытаемся дать краткий ответ.

Социализм и капитализм страдают одним и тем же первородный грехом: обе системы скрывают в себе непримиримое противоречие. С самых далеких памятных времен люди живут и трудятся группами, обществами. Труд, насколько только помнит история, был всегда коллективной деятельностью. Ведь эта коллективная деятельность, коллективная работа и спаяла людей в первые общества. Печатью коллективности, социальности еще ярче отмечена современная работа. Немыслимо найти самую ничтожную, малоценную вещь, о которой кто-нибудь мог бы сказать: „я ее сделал“. Всякий продукт есть создание целого ряда отраслей промышленности, создание едва ли не всего человечества, не только современного, но и всех прошлый поколений. Если это так, то не ясно ли, что действительные производителей всякого продукта в отдельности и всех продуктов вместе является все общество, все трудящееся человечество. Социализм подобно капитализму, и основан на том глубокой непримиримой противоречии, что вопреки коммунистическому характеру производства сохраняет индивидуалистическое распределение: продукт всего общества становится собственностью отдельной личности.

Но как определить долю отдельной личности, когда в производстве участвуют все? Капиталистическое общество разрешает эту проблему тем, что судит о роли личности в производстве на основании вложенного ею капитала: общественный продукт становится собственностью обладателей капиталов, капиталистов, которые „вознаграждают“ „услуги“ работников. Понятно, что такая система должна привести к вопиющим нелепостям. Кто не обладает имуществом, хотя вкладывает в производство самый главный фактор, рабочую силу, не участвует в дележе общественный продуктов, а „вознаграждается“ на подобие живой машины. Наоборот, обладатель капитала, даже абсолютно чуждый действительному производству, получает тем большую долю, чем больше его капитал, т. е. чем больше его сила заставлять работать других.