Очень важно наладить коммуникацию между этими основными составляющими, уделив внимание каждому из аспектов. Кажется, что одна переменная тут лишняя, но не стоит недооценивать влияние среды на то, что ты думаешь и чувствуешь. Можно быть сколько угодно прокачанным, правильно питаться, заниматься спортом, читать умные книжки и уважительно относиться к окружающим, но если рядом с тобой будут два токсичных друга, постоянно говорящие тебе о том, что все, что ты думаешь и делаешь, дерьмо – это будет на тебя влиять и ломать.
Если мозг мне помогла обезболить психотерапевт, тело было в относительном тепле, насколько это позволяет коварная израильская зима, то вся остальная среда ломала меня каждый раз, как только я пыталась выйти из дома в Тель-Авиве. Я была там чужой, плохо говорила на местном языке, у меня была физически тяжелая работа и я очень сильно уставала. Я старалась заполнить свое свободное время чем угодно, лишь бы не остаться наедине со своими ощущениями. Что-то внутри подсказывало мне, что картинка не та. Одежда с чужого плеча, уборка посуды в качестве официантки, ванная, где нужно экономить воду и делить ее с двумя другими соседями – все это было не мое и не про меня. В этой стране мне постоянно давали понять, что я должна быть благодарна тому, что у меня есть, и не стою большего, а я зачем-то верила в это, покорно тащила лямку, забыв, кем я была раньше. Да и не было никакого «раньше», было только невыносимое «сейчас», к которому нужно было как-то адаптироваться или умереть.
Эти невыносимые эмоции незаметно забирали у меня энергию, погружая все глубже в разрушающие меня чувства, и казалось, что из этого лимба нет выхода. Классная новость в том, что выход есть из любой ситуации,
просто мы не всегда его видим, плавая в океане боли или страха. А подсветить его иногда помогает всего одно правильное решение.Я очень хорошо помню то утро, когда проснулась в 6 утра в свой выходной. Ярко светило солнце, небо подарило нам еще один теплый февральский день. Мне не было нужды вставать, да и вообще просыпаться, но я очень замерзла, поэтому не могла снова заснуть. Зима в Израиле – стране без центрального отопления – это особенное время, когда в домах холоднее, чем на улице. Не решаясь вылезти из-под одеяла, чтобы не растерять жалкие крохи оставшегося тепла, я – как и каждое утро до этого – искала внутри себя вескую причину, чтобы прожить этот день. Как правило, причины находились, этому меня научила терапевт: давно не видела Лию, надо зайти к ней на работу; обещала заглянуть к Илье; нужно позвонить маме, потому что я не помню, о чем был наш последний разговор – не могу же я умереть без этого знания. Я придумывала себе смысл и тут же приступала к реализации: помыться, чтобы выйти из дома – будет занят целый час, зайти по дороге к Гуле поболтать, и может быть, она меня покормит завтраком – еще пара часов. Так незатейливо набегали какие-то дела, а я коротала свободное время редкого дня, когда мне не нужно было работать.
Но в то утро холод, кажется, выморозил остатки моей воли, и причины тянуть еще целый день как-то не придумывалось. И тогда я задала себе, пожалуй, самый главный вопрос: «Что я сейчас чувствую?»
Пройдет очень много времени и самых разных практик, а я по сей день, просыпаясь утром, лежу какое-то время в кровати, чтобы вернуться в тело после сна и задать себе этот вопрос. Ведь, возможно, именно он спас мне жизнь.Когда я услышала свои эмоции – гнев, обиду – они словно вышли с уровня подсознательного и потеряли свою силу. Я как будто смотрела на них во все глаза, осознавая, что впервые явно вижу их и могу назвать. Да, это была тяжелейшее тревожно-депрессивное состояние, просто не было времени и внимания, чтобы это зафиксировать. В одном из многочисленных видео о том, как справляться с депрессией, я услышала, что новые знания в разных областях помогают вытеснить из головы упаднические мысли и помогают выйти из тяжелых состояний. Поэтому я смотрела разные лекции каждое утро после пробуждения, тем самым заглушая то, что болело. Теперь назад пути не было, но я точно знала, с чего начать.