Что в имени тебе моем?..

Так ли это? Видя, на что способен этот… юный преступник, я сомневаюсь в его словах. Нуждаясь в деньгах, он мог рассматривать письмо как возможность заработка. Если Аркадий смог заменить все драгоценные камни в табакерке, то он вполне мог продать этот документ. У нас есть коллекционеры, которые покупают краденые предметы искусства. Исторические документы их интересуют не меньше. Может, через год-два письмо Любови Юрьевой появится где-то на аукционе и будет куплено, уже легально, каким-нибудь любителем исторических загадок за несколько сотен тысяч долларов. Однако доказать факт продажи невозможно. Это всего лишь версия.

Есть у меня еще одна гипотеза… – он усмехнулся, – некоторые фотографии дали мне пищу для размышления… Но это тоже только предположения. И пока я их оставлю при себе.

– Значит, профессиональная версия убийства не подтвердилась? Сидельников погиб не потому, что раскрыл историческую тайну, а из-за банального воровства?

– Когда Эльза рассказала мужу и внуку о том, что Виктор приходил осматривать табакерку вместе с ювелиром, Аркадий испугался. Он понял, что правда выльется наружу. А раз так, то обязательно вспомнится ограбление коллекционера. И вновь начнут трясти.

– Ты хочешь сказать, что полгода назад на даче тоже он отличился?

– Да. Аркадий лично не убивал. И, скорее всего, когда он планировал ограбление, убивать никого не хотел. Но это произошло. И бедную женщину, оказавшуюся в этот день на даче случайно, грабители не пожалели. Во время ограбления наш внучек играл с бабушкой в преферанс. У него было алиби. Потом дело рассыпалось из-за недостаточности улик.

– А кто убил Сидельникова?

– Тот же, кто и домработницу. Один отморозок. За деньги.

– Но Виктор Степанович – друг семьи, старый приятель его бабушки. Как же так?!

– Страх быть разоблаченным оказался сильнее. А ведь Сидельников не пошел со своими подозрениями в полицию. Он был другом семьи! Знал Аркадия с пеленок. Виктор искал выход из создавшейся ситуации, решил посоветоваться со мной. Возможно, провел собственное расследование. Он слышал о случае с ограблением. Сложил дважды два… Потом увидел, что за ним следят. Испугался. Однако, даже подозревая Аркадия, он ничего не сообщил ни Вольдемару, ни Ираиде.

– А как же дочь Сидельникова? Она существует?

– На этот вопрос можешь ответить ты.

– Я? Не понял.

– Не понял? Ну, тогда слушай. Вчера позвонил Красавин. Но я и без него догадался. Посмотри сюда. – Макс открыл компьютер и показал несколько фото. – Видишь?

– И что? Это же я снимал. Потом переслал тебе фотографии, как ты просил. Здесь Алиса… то есть Рита, Андре, мы с Мишелем. Наши фото, – он хмыкнул, – я тебе выслал для разнообразия. Это Катрин, Сережа. Здесь снова Картин и няня Елизавета Петровна. Вся семья.

– А эти старые снимки, посмотри, – обратился Макс к Андрею, – я взял у Ираиды. Здесь молодой Сидельников с очень привлекательной и, очевидно, небедной женщиной.

– И?

– Эй, ты что, не видишь сходства?

– С кем? С няней?

Макс рассмеялся.

– С Катрин!

– Что? Это Катрин?

– Да ты присмотрись.

– А когда сделаны эти фотографии?

– Больше сорока лет назад.

– Ничего себе.

– Ты мне ответь, это Катрин?

– Э… Похожа. Но я все равно не понимаю. Рядом с ней – Сидельников?

– Да, он. Ираида рассказала, что у них – Сидельникова и Кати – был роман. Катерина, с которой встречался Сидельников, и мадам Дюплесси, в девичестве Юрьева, – одна и та же женщина. Ираида также сказала, что она была женой дипломата. Но я-то думал, что она – жена советского дипломата, а она была иностранкой. Супруга французского консула! Роман, вспыхнувший у простого советского студента, выпускника исторического факультета и жены французского консула, – это что-то невероятное для того времени. Кстати, Ираида, скорее всего, даже не знала, что Катерина иностранка. Она свободно говорила по-русски. Знал ли об этом Сидельников? Это и многое другое может прояснить только сама Катрин.

Андрей рассматривал фотографии. Не знал, что сказать. Макс продолжил:

– В середине семидесятых в Москве у семьи Дюплесси родилась дочь. Теперь мы знаем, что девочек было две. Сразу после родов они с мужем уехали во Францию. Возможно, в посольстве стало известно о любовной связи мадам. И муж принял решение уехать. Опять же, только Катрин может рассказать о том, что произошло. И кто отец девочек. Месье Дюплесси или Виктор Сидельников? Но, думаю, сейчас ей не до этого. Алиса умерла, Рита нашлась… Если однажды она захочет рассказать об этом, мы будем знать, если нет – это навсегда останется тайной.

– А что Красавин? Ты говорил, что он звонил тебе.

– Я просил его узнать, кто запечатлен на снимках Ираиды. Что за красавица такая?

– Неужели узнал?

– Спрашиваешь! Правда, не сразу. Но сразу и не обещал. И, конечно, выругал, что я дал неправильную наводку.

– Как неправильную?

– Я же искал жену нашего дипломата. Да еще целую историю с Жоржем Помпиду ему выложил. Тут меня Ираида запутала. А версия мне понравилась, вот я и зацепился.

– А Помпиду тут причем?

– Так вот же он, на фото.

– А-а… Понимаю.