Что в имени тебе моем?..

Через несколько дней Сидельников пришел еще раз. Эльза была одна. Он сказал, что пишет статью о Павле Первом и ему хотелось бы более внимательно рассмотреть табакерку. Эльза оставила его одного в гостиной, она абсолютно ему доверяла. В этот день у него был растерянный вид. «Что случилось? Почему ты так рассеян?» – удивилась она. Виктор был задумчив, на вопрос не ответил, спросил, выносил ли кто-нибудь табакерку из дома. Она ответила, что такого не было. Однажды, пять лет назад, ее демонстрировали в Эрмитаже на выставке декоративного искусства.

Виктор обратился с просьбой показать табакерку одному человеку – специалисту по ювелирному делу. Просил никому не говорить об этом: ни Вольдемару, ни, особенно (подчеркнул!), Аркадию. Обещал все объяснить потом. Через час пришел этот человек. Он рассматривал табакерку очень пристально: у него была лупа, какие-то иглы, жидкости в бутылочках, специальные карандаши. Закончив осмотр, он о чем-то пошептался с Сидельниковым. Потом ушел. После его визита Виктор был очень подавлен. Но Эльзе он сказал, что все в порядке. Оказывается, Сидельников волновался, что табакерка не подлинная, но, к счастью, его подозрения не оправдались. Она самая что ни на есть настоящая, из восемнадцатого века.

Эльза не сдержала слово и рассказала о визите ювелира мужу и внуку.

Что показалось странным Сидельникову в табакерке, когда он рассматривал ее и пытался найти потайной ящичек? Почему решил пригласить ювелира? Мы не знаем. Но нам тоже пришла мысль сделать экспертизу и…

– Табакерка императора – подделка?

– Нет. Табакерка подлинная. Золото и слоновая кость тоже. Но вот камни! Все самые большие и ценные камни были ненастоящие! Вместо рубинов и изумрудов – стеклянные фальшивки.

– Ничего себе.

– Однако работа была сделана очень качественно. И, конечно, непрофессионалу разобраться в подделке невозможно. Да и кому придет в голову разбираться? На это и рассчитывал внук Аркадий. Он знал, что пять лет назад, когда проходила выставка ювелирных изделий в Эрмитаже, табакерку исследовали специалисты, выдали заключение о ее исторической и ювелирной ценности. Никаких повторных экспертиз, даже в случае проведения других выставок, больше не требовалось.

– Значит, все-таки Аркадий.

– Да. Но он не учел того, что табакерка является не только объектом декоративно-прикладного и ювелирного искусства, но и исторической ценностью. И вероятность того, что кто-то заинтересуется ею с этой точки зрения, он не просчитал. Случайно найденные Сидельниковым архивные документы Коцебу (хотя я считаю, что случайностей не бывает, все в мире закономерно!) навели его на мысль, что письмо свидетельницы убийства Павла Первого может находиться в табакерке, которую он не раз видел у своих друзей – семьи Ридель. Он также знал о родстве Ираиды и немецкого писателя. Удивительным было то, что изначально Сидельникова интересовало внутреннее содержание табакерки, а не ее внешний вид.

Что именно показалось ему странным и почему он решил пригласить ювелира? Почему заподозрил Аркадия? Может, тот выдал себя каким-то жестом, взглядом, заставил усомниться. Этого, увы, мы уже не узнаем.

– Но парню двадцать лет. Зачем ему это? Грабить собственных деда с бабкой!

– Он игрок.

– Что?

– Игрок. Ему нужны деньги. Я наблюдал за ним во время игры, как он ведет себя за карточным столом. Как он мог вырасти таким порочным? Непонятно. Семья ведь замечательная!

– А куда делось письмо?

– Это вопрос. Аркадий на допросе сказал, что документ забрал Виктор Степанович. Но в доме у Сидельникова его не обнаружили. Со слов Аркадия, в потайном ящичке, действительно, лежало свернутое конвертом какое-то письмо. Бумага была старой, пожелтевшей от времени. Они оба очень удивились, когда щелкнул замочек и выдвинулся ящичек. Аркадий сам письмо не читал. Сидельников его забрал с собой. Просил никому не рассказывать о находке до поры до времени. Он объяснил это тем, что хотел сделать сюрприз его прабабушке Ираиде Генриховне. Он готовил статью, которую хотел посвятить ей – урожденной Коцебу – об императоре Павле, их предке Августе и его дружбе с фавориткой государя (это со слов Аркадия), ее письме немецкому писателю. Если это так, то Сидельников готовил статью не только о том, как нашел это письмо, два столетия пролежавшее в секретном ящичке табакерки, но и о том, какие невероятные исторические сведения «спрятаны» в этом документе. Аркадий обещал никому не говорить.

Итак, получается, что письмо Аркадий не брал. И даже его не читал.