Что в имени тебе моем?..

Он развернул упаковку с сыром, которую привез из Франции. Предложил Максу отведать fromage50, запивая французское лакомство розовым корсиканским вином. Сыр несколько дней полежал в холодильнике, «повзрослел», напитался резким запахом. И хотя зависимость между запахом и вкусом во французских сырах просматривается слабо (примеров тому много, самый известный – «маруаль» из региона Норд-Па-Де-Кале, имеющий специфический запах, но нежный незабываемый вкус!), Макс не мог заставить себя откусить, по выражению Андрея, кусочек «райского наслаждения».

– И как ты можешь это есть?

– Ты ничего не понимаешь. Вино-то хоть тебе нравится?

– Вино нормальное. Приятное, я бы сказал.

– Ну, хоть вино оценил. Правда, розовое пьют летом, когда жарко. Но кто ж знал, что сентябрь будет таким холодным. Настоящая осень.

– К вину у меня претензий нет. Очень приятное на вкус. Спасибо. Надеюсь, Красавин и Гуров также оценят твои подарки.

– Для них я подороже купил. Одному – Шато Тальбо, другому – Шато Лагранж.

– Ладно, не задавайся… Знаток…

– Я жду рассказа. Мы не виделись эти дни. Я был с Андре почти все время. А ты занят…

– Да я и жену свою видел только по ночам. Спящую. Под боком. – Он засмеялся и сказал с нежностью: – На ощупь обнаружил, что животик у нас округлился. Ножками мы уже стучим. Иногда так… прямо… выпирает. Вот!

– Ждешь?

– А как же! Только очень волнуюсь… Кстати, – продолжил он, – это Анюта мне помогла с Сидельниковым. Я ей передал все подготовленные тобой материалы. Сам понимаешь, мне сложно разобраться, что важно, что нет. А она нашла! В самую точку!

– Отец рассказал, как ты за день научился в преферанс играть.

– Это не я научился, это он меня научил. – Макс засмеялся. – Батя у тебя – голова. А игра потрясающая. Надо мне в клуб преферансистов записаться. Времени вот только нет. Знаешь, такой азарт! – он отхлебнул вино из бокала, продолжил: – Ираиду жалко. Она сдала. Когда узнала, что Аркадий виноват в смерти Сидельникова, она сдала… Конечно, я для нее теперь самый плохой человек на свете, потому что разрушил ее надежды и иллюзии, связанные с любимым правнуком. Втерся в доверие… Знаю, что такой способ добывания информации не очень честный. Но не я виноват, что из Аркаши – «солнечного мальчика» – вырос какой-то монстр.

– Давай по порядку. Я слушаю.

– Когда на следующий день после игры в преферанс я рассказал Красавину о своих сомнениях, он принял решение отправить Сашу Серова, меня и эксперта-криминалиста к Вольдемару. Без ордера. Закон, оказывается, позволяет при наличии обстоятельств, не терпящих отлагательств, производить обыск. В принципе, нам надо было только осмотреть шкатулку. Вольдемар Ридель очень удивился визиту, но без всяких осложнений показал табакерку. Попросил только обращаться с ней осторожнее: историческая ценность, как-никак. Жалко, тебя с нами не было. Даже я, не особый знаток искусства, был впечатлен от того, что держал в руках вещь, принадлежащую российскому императору. Табакерка, конечно, очень красивая: из золота, слоновой кости, с множеством драгоценных камней. Как казалось.

– Не понял. Что значит, как казалось?

– То и значит. Красивая табакерка. – Макс помолчал, хитро прищурившись. – Что, заинтересовал? Продолжаю, – интриговал он, – я нашел потайной механизм. По бокам, с двух сторон, шкатулку украшал орнамент из маленьких камушков. Один из них, справа, – бирюза – и оказался «ключом». Когда я искал, где же может быть это устройство, нажал на этот камушек. Что-то щелкнуло и ящичек открылся. Но, как я уже говорил раньше, письма там не было.

Вольдемар о существовании секрета не знал. Он был так удивлен! Конечно, он мог изобразить удивление. Но его радость от увиденного была такой искренней! Я все-таки предположил, что он не знал о потайном ящичке. Тогда кто знал? Неужели только Сидельников? И, самое главное, где письмо? Мы спросили у Вольдемара, видел ли покойный Виктор Степанович эту табакерку? («Да, конечно, и не раз».) Иногда шкатулку закрывали в сейф, но чаще всего она, наряду с другими ценными предметами, стояла на виду в гостиной и радовала глаз обитателей дома и немногочисленных гостей.

Возможно, когда Сидельников прочел в архивах Крузенштернов о потайном ящичке, он пришел к Ридель проверить свою догадку. В его последней статье он намекнул о письме Любови Юрьевой. Вполне вероятно, он это письмо видел. Как он его нашел? Ни Вольдемар, ни его жена Эльза о тайнике с письмом ничего не знали.

Мы поговорили с Эльзой. Она редко выходит из дома, у нее больные ноги. Эльза рассказала, что полтора месяца назад Сидельников зашел к ним без предварительного звонка, что было необычно, и попросил разрешения осмотреть табакерку. Вольдемара не было дома. Виктор был весел, возбужден и много говорил (что тоже бывало нечасто). В квартире находился, как ты понял, Аркадий. Пока гостеприимная хозяйка готовила чай, они рассматривали табакерку. Когда же Эльза вернулась с чаем и конфетами, то обратила внимание на странное настроение Виктора и Аркадия. У них был вид заговорщиков. Сидельников был чем-то очень доволен, подмигивал Аркадию.