Что за рыбка в вашем ухе? Удивительные приключения перевода

Самая большая сложность быстрого перевода в том, что политики и дипломаты, как правило, не говорят простыми короткими фразами без подчиненных предложений и не делают пауз. Они норовят монотонно бубнить, нанизывая одну уклончивую формулировку за другой, примерно в таком духе: «Посол уполномочил меня уведомить уважаемое собрание, что вопреки слухам, обнародованным одним из органов капиталистической прессы, ни один законный представитель нашего государства намеренно не экспортировал в другую страну никакие материалы, подпадающие под международные соглашения об ограничении…» К сожалению, соглашений об ограничении витиеватых речей не существует, поэтому устным переводчикам приходится начинать перевод подобных предложений, не имея представления о том, куда они ведут, что именно будет сообщено и какие изменения начальной структуры предложения понадобятся к его концу. Для того чтобы сохранять смысл в промежуточных оборотах до того, как выяснится основная тема сообщения, требуются исключительные умственные способности. Если переводчику придется исправлять предложение уже после его начала (как все мы делаем во время своих выступлений), он потеряет драгоценное время. Умение подбирать подходящую формулировку на лету и оставлять некоторую свободу конструкции, чтобы можно было учесть неожиданные повороты речи оратора, приобретается за счет практики, вместе с необычайно развитым умением быстро находить в языке перевода эквиваленты, которые грамматически и стилистически могут существенно отличаться от выражений оригинала.

Большинство из тех, кто готовил Нюрнбергский процесс, сомневались, что новинка заработает. Современный мир конференц-перевода возник скорее благодаря целеустремленности победоносных американских военных, чем взвешенным суждениям прокуроров, судей и профессиональных лингвистов. Главным скептиком среди них был Рихард Зонненфельдт, руководитель переводческой службы американской прокурорской команды. Он работал в зальцбургской автомастерской, где его приметил генерал Донован по прозвищу Дикий Билл и привлек в качестве переводчика для предшествовавших суду продолжительных допросов обвиняемых. Зонненфельдт допрашивал высших нацистских чинов от имени четырехзвездочных генералов, а затем получил приглашение возглавить команду синхронистов во время суда. Это приглашение он отверг, потому что его пугала требуемая скорость перевода и собственное незнакомство с юридической терминологией. Но основной причиной отказа возглавить первую в мире службу синхронного перевода было его профессиональное мнение, что либо люди, либо система, либо то и другое сломаются{146}.

Он был прав, предвидя трудности. Микрофоны и наушники барахлили, юристы и свидетели (включая главного американского обвинителя Роберта Джексона) говорили слишком быстро, переводчица неоднократно разражалась рыданиями, слушая показания Рудольфа Гёсса, хладнокровного коменданта Освенцима. Но, несмотря на все препятствия, система сработала. Герман Геринг якобы сказал Стефану Хорну, одному из судебных переводчиков: «Ваша система очень эффективна, хоть она и сократит мне жизнь!»{147}

Система устного перевода, дебютировавшая на Нюрнбергском процессе, знаменовала наступление новой эры в международных связях. Достигнутые переводчиками успехи не только привели к созданию нового навыка и новой профессии, но и оказали немедленное и серьезное влияние на международные дела. Прежде всего каждая новая международная организация захотела немедленно получить систему синхронного перевода, полагая, что ее можно просто купить в магазине. В феврале 1946 года, когда нюрнбергская система устного перевода едва прошла обкатку, первая ассамблея новорожденной Организации Объединенных Наций в качестве своей второй резолюции постановила, что «речь, произнесенная на одном из шести языков Совета Безопасности, должна быть переведена на пять других языков»{148}. Вслед за тем все связанные с ООН организации — от Международной организации труда и Продовольственной и сельскохозяйственной организации до ЮНЕСКО и Всемирного банка — приобрели оборудование и стали набирать персонал для создания волшебной иллюзии, что каждый делегат всегда сможет понять речь другого делегата прямо в момент ее произнесения.