Что значит поцелуй?

Маркиз и бровью не повел и разговор начал наиболее дружелюбным тоном, от которого Виолу внутри просто корёжило. «Предатель!» — мысленно она прыгала на его могилке с покосившейся надгробной плитой.

— Прошу вас, угощайтесь, — указал опекун на накрытый для близнецов стол. Увидев, что подопечные не настроены пить чай, маркиз продолжил: — Хочу извиниться, что эти дни не мог позаботиться о вас лично.

Близнецы молчали, как пиратский капитан на вопрос дознавателя о том, где зарыт клад.

— Мне только сейчас стало известно, в каком положении вы из-за этого оказались.

Близнецы молчали, Лука неспешно сменил позу, закинув ногу на ногу, после чего снова уставился на маркиза, на которого Виола предпочитала даже мельком не смотреть.

— Уже довольно поздно, вижу, что вы устали, — сказал опекун молодым людям, которые два дня провели фактически под домашним арестом. — Не стану задерживать вас долее необходимого. Я принял решение о вашей дальнейшей судьбе.

Близнецы по-прежнему молчали.

— Поразительная заинтересованность, — не сдержался опекун. — Что ж, тогда просто озвучу свое решение. Как только наведу справки и смогу договориться о зачислении, Лука отправится в школу. Вас, Виола, мы обеспечим достойным приданым и подберем спутника жизни, который сможет составить ваше счастье. Матушка вызвалась лично позаботиться об этом, а я прослежу за ее выбором.

Виола только на короткий миг позволила себе взглянуть на разочаровавшего ее мужчину, вид и слова которого острым ножом кромсали ей сердце. Рухнула последняя надежда на то, что опекун передумает соглашаться с планом его матери. Маркиз Каларон такой же, как она.

У Луки не было причин так остро реагировать на речь опекуна. Он поерзал и с ленцой спросил:

— Может, вы нас просто отпустите? Откажетесь от опекунства или отправите домой, приставив управляющего?

— Я не хочу и не могу поступить с вами подобным образом.

— Отлично! — выдохнул Лука с плохо скрываемым злорадством. — Мы можем идти?

— Да… — уже не таким уверенным тоном ответил маркиз, но потом быстро добавил: — Но с эри Виолой я хотел бы продолжить беседу.

Лука тотчас обратно сел на стул, с которого вскочил секунду назад.

— Тогда и я останусь. У нас с Ви нет тайн друг от друга.

Маркиз помолчал, сурово глядя на юного наглеца. Лука не проникся.

— Что ж, ступайте оба!

Виола вышла за братом, так больше и не взглянув на опекуна.

Вернувшись в комнату Луки, близнецы продолжили прерванное занятие, но уже без того пыла, что раньше. Виоле было о чем попереживать и подумать и без магии, а Лука тараторил всякую чушь, лишь бы развеселить сестру, у которой все буквально валилось из рук.

— Ви, что ты творишь? — в конце концов не выдержал Лука. — Что ты тут наплела? Оно должно вести себя подобным образом?!

Заклинание, которое Виола вложила в созданную ранее магическую сеть, превратило небольшое силовое «кружево» брата в ажурное полотно, неконтролируемо расползавшееся в пространстве, как дрожжевое тесто, вываливающееся из теплой кадушки.

— Морские боги! — воскликнула девушка, только сейчас вынырнувшая из беспокойного моря негативных мыслей и чувств, порожденных встречей с маркизом. — Что это?!

— Ты у меня спрашиваешь?! — Лука с ногами забрался на кровать прямо как был — в ботинках. Касаться своего непонятного детища ему не хотелось.

Виола тоже на всякий случай поджала ноги.

— С этим… э-э, надо что-то делать.

— Что именно?! — воскликнул брат. — Убрать я ЭТО не могу, оно не слушается.

— Не знаю. — Виола задумалась: их колдовство грозило вырасти в большую проблему… просто-таки огромную. — Если оно расползется дальше, нас в конце концов разоблачат.

— Тогда, может, сделаем ЭТО невидимым? Замаскируем как-то?

— Ну, давай попробуем.

Такой сложной задачки у близнецов еще не было. Знаний о собственной магии, полученных опытным путем, и о классической магии, основы которой им преподавал наставник, катастрофически не хватало. В какой-то момент Виола поняла, что все ее новые идеи все чаще и чаще основываются на проснувшемся чутье. «Как плохо быть недоучкой! — подумала она. — Избавимся от опеки и сразу же поплывем искать остров морских колдуний».

Все же неведомые морские боги-покровители магического дара не оставили близнецов без помощи. Спустя три часа, когда созданное ими это окончательно превратилось в ЭТО и разрослось за пределы комнаты, близнецы сумели сделать колдовство совершенно невидимым для обычного магического зрения. Теперь из двоих создателей только Виола едва-едва различала линии силового плетения, но большей частью просто ощущала их, как и волшебную жемчужину, доставшуюся от матери. Это навело горе-колдунов на мысль, что при желании они смогут проявить свое творение с помощью наговора так же, как призывали в материальный мир материнский оберег.

— Как хочешь, Лу, но я останусь у тебя. — Виола зевнула и распласталась на кровати брата. — Сил совсем нет, и глаза закрываются.

— Как я тебя понимаю, — буркнул Лука, падая рядом с сестрой. — Чуть-чуть поспим, а потом… хр-р…