Чтобы нам не забыть

Из этих трех только один вопрос не произвел разделение в адвентистском руководстве в Миннеаполисе. Это был вопрос свободы вероисповедания. Все согласились, что предполагаемый государственный закон о воскресном дне представляет собой зловещее знамение в пророческой истории, касающейся откровения 13–й и 14–й глав. В результате, никто не оспорил проповеди Джонса на тему религиозной свободы.

На сессии было предпринято три действия относительно воскресного вопроса: было решено опубликовать проповеди Джонса на эту тему, спонсировать его поездку по церквам с проповедями на эту тему и поручить ему возглавить делегацию, состоящую из трех человек, для встречи с соответствующей комиссией в Сенате Соединенных Штатов.

Таким образом, к концу конференции Джонс был на пути к тому, чтобы получить должность защитника религиозной свободы – должность, на которой он сделает важный вклад в дела адвентистской церкви.

Отче, наполни нас, особенно в тяжелые времена, Духом Твоим, чтобы мы научились более плодотворно сотрудничать друг с другом.

30 августа На сессии Генеральной Конференции – 2

Итак закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою.

Гал. 3:24.

Миннеаполисские дебаты о 10 рогах из Даниила 7–й главы дали небольшие результаты. Основным достижением стала некоторая натянутость, возникшая после высказывания Смита о том, что обсуждение этой темы было «абсолютно ненужным» и «подрывало старые истины». Джонс заявил, что не виноват в невежестве Смита в некоторых вопросах. На это Елена Уайт сказала: «Не так резко, брат Джонс, не так резко».

С другой стороны, имел место настоящий богословский прорыв в области понимания оправдания по вере. Интересным фактом встреч 1888 года явилось то, что, вопреки намерениям противоборствующих сторон обсуждать, в первую очередь, закон в Послании к Галатам, результатом дискуссии стало новое видение оправдания по вере. Как это случилось, для многих осталось загадкой.

Тема приобрела новое направление благодаря Ваггонеру. Он принял стратегическое решение не просто рассуждать о законе в Послании к Галатам, но поднять более широкий пласт вопросов, касающихся спасения с точки зрения закона и Евангелия, и лишь в этом контексте обсудить Послание к Галатам.

Несмотря на то, что Ваггонер по меньшей мере, девять раз выступал на тему Евангелия и закона, первые пять или шесть бесед он посвятил праведности по вере. И только после этого он более подробно остановился на Галатах. Таким образом, Послание к Галатам он отодвинул в сторону, а на передний план поместил тему о спасении.

Согласно ваггонеровской теории, Десятисловный Закон/детоводитель приводит нас «ко Христу, дабы мы могли быть оправданы по вере». Елена Уайт поддержала его. Она обратилась к делегатам со словами: «Я вижу красоту истины в том, как доктор представил нам тему праведности Христа относительно закона… [Это] полностью соответствует тому свету, который Бог в Своей милости изливал на меня в течение жизни» (Рк 12, 1888).

В этом отрывке Елена Уайт особо выделила то, что считала важным вкладом Ваггонера в адвентистское богословие. Он выстроил мост между законом и Евангелием, ясно обозначив роль Евангелия в Десятисловном Законе.

Закон и поныне играет важную роль в нашей жизни. Он не только поднимает на нужную высоту Божий идеал, но и ведет ко Христу тех, кто потерпел неудачу, для их прощения и оправдания.

31 августа Основа богословия: обращение к человеческим авторитетам – 1

Что говорит Писание?

Рим. 4:3.

Что об этом говорит Библия? Так звучит вопрос Павла, размышляя в Послании к Римлянам о праведности по вере. В этом заключался вопрос и для ранних субботствующих адвентистов. Как народ, глубоко преданный Библии, они отказывались использовать традицию, церковные авторитеты, академические знания в качестве основы для своих богословских построений. Они были людьми одной Книги.

Для адвентистского руководства все изменилось к концу 1880–х. В миннеаполисский период они обращались, как минимум, к четырем типам человеческого авторитета в попытке уладить богословские проблемы Церкви.

Первый из них базировался на позициях авторитаризма. Батлер, наделенный железной волей, был особенно псклонен использовать такого рода подход. Его идея о том, что у лидеров «более ясное видение» и их положение более важное, чем у последователей, привела его к авторитарным злоупотреблениям. Елена Уайт выговаривала ему в октябре 1888 года за то, что он благоволил к тем, кто соглашался с ним, и с подозрением смотрел на тех, кто «не считал себя обязанным наследовать свои убеждения и идеи от других людей: поступать как они, говорить как они, думать как они, при этом, фактически, мало отличаясь от роботов» (Пм 21, 1888).