Чтобы нам не забыть

Наивысшей точкой 10 главы является"книжка"(стихи 2, 8–10), которая — как свидетельствует глагольная форма (стих 2) — будет распечатана или раскрыта (в контексте главы) в конце времени. В свою очередь, Ветхий Завет говорит нам о единственной книге, которая будет запечатана до конца времени."А ты, Даниил, сокрой слова сии и запечатай книгу сию до последнего времени; многие прочитают ее, и умножится ведение."

Книга Даниила содержит всего два отрывка, о которых ясно сказано, что они останутся запечатанными до времени конца. Один из них имеет отношение к пророчеству о 1260–летнем периоде из главы 12 (см. стихи 7–9). Второй — это Дан. 8:26, где мы читаем:"Видение же о вечере и утре, о котором сказано, истинно; но ты сокрой это видение, ибо оно относится к отдаленным временам."Джойс Болдуин в своем комментарии на Дан. 12:4 отмечает, что"причина, по которой Даниилу надлежало запечатать свои последние два видения, заключалась в том, что к тому моменту они были еще не актуальны (8:26; 12:9), по крайней мере, не во всем."Как утверждает в своем комментарии на Книгу Даниила Леон Вуд,"поскольку единственное упоминание"в главе 8"о вечерах и утрах находится в стихе 14, должно быть, это и есть ссылка (в стихе 26) на 2300 вечеров и утр."

Интересно также, что Гавриил дважды ясно говорит Даниилу, что его видение из Дан. главы 8 продлится до"времени конца"(стихи 17,19). По слову Ангела, три из четырех символов Даниила 8–й главы имеют свое завершение в истории (стихи 20–25), и только одно (2300 дней) исполнится в конце времени (стих 26).

Миллер все это понял. Таким образом, во временной таблице (Знамения времени, май 1841 года) он показал, что Откр. 10 глава уже исполнилась, и книжка раскрыта. И раскрытие ее было воистину сладко." Не стоит и говорить, какой радостью наполнилось мое сердце, созерцая захватывающие перспективы"скорого Второго пришествия Христа.

Весть запечатанной книжки была действительно сладка. Но Миллер, как и большинство из нас, лелеял те части пророчеств, которые, как он думал, были ему понятны, и проходил мимо остальных. В результате, он оставил без внимания мысль о том, что открытие пророчеств из книжки в конце принесут горечь и разочарование (Откр. 10:8–10).

Господи, помоги нам научиться читать обоими глазами.

10 января Взгляд Миллера на пророчество

Никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым.

2 Петр. 1:20–21.

Миллер был отнюдь не одинок в толковании пророчеств. Понимание пророчеств можно разделить на три основные школы. Претеристы рассматривают исполнение пророчеств как имевшее место ко времени или во время написания пророческой книги. Так, например, книга Откровение прежде всего повествует о событиях конца первого века христианской эры.

Футуризм, вторая школа пророческого толкования, утверждает, что основная часть апокалиптических пророчествисполнятся незадолго до Второго пришествия. Чрезвычайно популярная серия “Left Behind” основана на футуризме.

Третий взгляд, историцизм, подразумевает, что исполнение пророчеств начинается во времена пророка, продолжается на фоне исторических событий и заканчивается Вторым пришествием.

Истористическое понимание пророчеств лучше всего иллюстрирует 2–я глава Книги Даниила. Исполнение этого пророчества берет начало при жизни Навуходоносора и Даниила, охватывает следующие три царства, овладевшие Средиземноморьем, разделение Рима и приходит к своему полному исполнению во время конца при наступлении Царста Божия. Видения в Дан. 7:8–9 и 10–12 дублируют истористическую модель, подобно Откровению 12–й главе, где отражена мировая история от рождения Младенца–Христа до времени конца в стихе 17, предваряя последние события, описанные в главах 13–22.

Миллер был историцистом, как и раннехристианская Церковь и почти все протестантские толкователи вплоть до середины девятнадцатого века. Футуризм и претеризм, занимаясь библейскими пророчествами, не уделяли должного внимания апокалиптическим событиям вплоть до Реформации Мартина Лютера, когда некоторые толкователи доминирующей Церкви пытались избавиться от того, что они считали проблемными истористическими интерпретациями таких тем, как большой красный дракон и вавилонская блудница. Конец дятнадцатого и начало двадцатого веков ознаменовали собой всплеск футуризма и претеризма, отчасти как реакция на неудачи миллеризма.