Чудачка для пианиста

— Иди-иди, — подначила мама. — Только отвлекаешь нас. Лучше стол раскладывай и посуду доставай.

Я подобрался к дверям в гостиную и прислушался к голосам.

— Жили у бабуси два веселых гуся, один белый, другой серый, два веселых гуся, — пела и играла Настя, а малый сидел у нее на коленях, тарабанил по клавишам невпопад и смеялся. — А вот такая понравится?

— Си, си, си… — подпевал малый.

Я залюбовался и тихо встал у стены. Даже Лиза с Евой оторвались от планшета и заинтересовано повернули головы к Насте.

— Еще раз про гусей? — уточнила Малинка, и малый весело постучал ладошками по пианино.

— Си, си, си…

— Давай, другую? Тебе понравится, — уверила его Настя и заиграла что-то незнакомое, но задорное.

— Плыл кораблик по волнам,

буль-буль-буль.

Капитан был грозный пан,

буль-буль-буль,

только очень одино-о-ок,

потому что был жесток.

И однажды он пристал,

буль-буль-буль,

к берегам далеких стран,

буль-буль-буль.

Потерял покой и со-о-он:

Златовласку встретил он.

Малый затих и прислушался. Смотрел снизу на Настю и хлопал закрученными ресницами, а она пела дальше и разогревала мою душу до сверхновой. Наверное, так рождается любовь. В невесомых взглядах, в чистых нотах, в непринужденных движениях хрупких плеч. Я ее уже обожал, сходил с ума не только телом, но и душой. И так хотелось верить, что не обманулся.

— Плыл кораблик по волнам,

буль-буль-буль,

капитан был добрый пан

буль-буль-буль.

И весь мир был удивлё-ё-ён,

капитан теперь влюблен.

Настя замолчала, а малыш потер глазки и прижался к ее плечу. Она опустила руки с инструмента и позволила Олежке лечь на локоть. Через несколько минут он уже спал, убаюканный ее тихим мелодическим мычанием и легким покачиванием.

И тогда она обернулась, перекрестив наши взгляды.

— Уснул, — одними губами сказала Малинка. В ее глазах было столько эмоций, что я, как рыба, ловил воздух ртом и не мог надышаться.

Подошел ближе и присел на корточки перед девушкой. Просто не мог сдержать порыв. Легко коснулся ее губ и прошептал:

— Кажется, я тебя люблю, Малинка.

Глава 58. Настя

— Настя, твой папа приехал, — заглянув в гостиную, сказала Лена и расплылась в улыбке, когда увидела спящего на моих руках Олежку. — В дороге спать не захотел, мелкий каприза, а тут пригрелся. Я его в комнату отнесу, — она подошла ближе, подождала, пока Саша поднимется, и ловко забрала малыша. Он повернулся удобней, что-то засопел, но не проснулся.

Сестра пояснила:

— Привык под шум и музыку засыпать. Девчонки, — Лена мотнула головой в сторону дочек, — вечно галдят, не успокоишь. Ладно, пойду. Да, там папа ждет в дверях, встречайте.

Я знала, что Гроза стоит позади и не спускает с меня глаз. От этого заходилось сердце в груди. Любит, любит, любит… Я верила в его искренность, но дружба с Эдом заставляла меня приземлять эмоции. Тот тоже говорил о любви: да так сладко стелил и так искренне смотрел в глаза, что я поверила. Может, для Грозы это тоже всего лишь игра? Но ради чего? Хотел бы выбросить, уже бы сделал это. И ребенок не остановил бы. Я очень хотела верить, что такие совершенно разные люди могут находить что-то общее и общаться, но пока тихая горечь от осознания не давала мне спокойно дышать. Сдавливала и обжигала грудь хаотичными ударами сердца.

Я выдохнула в ладони и резко встала, поплелась из гостиной. Саша шел рядом, молча приоткрыл передо мной дверь и пропустил меня в коридор, в последний момент мягко взял за локоть.

— Настя, ты отдаляешься. Я не хочу, чтобы так было, ты очень важна для меня, Малинка…

Я замерла, прикованная его темным и глубоким взглядом. Мне так хотелось открыться, признаться, что меня мучает. Я бы сделала это, если бы не их дружба, а теперь вынуждена запереть в себе эту грязь и делать вид, что все в порядке. Но Саша все видел: плохая я актриса.

— Дело не в тебе, — сорвалось с губ.

Гроза повернул плечи и встал ко мне лицом. Темень коридора сделала его лицо мрачным, а волосы еще гуще и черней.

— Из-за группы? Ты после репетиции сама не своя. Поделись со мной, не прячься в панцирь. Я же могу помочь. Хочу помочь.

Я замотала головой.

Ты не можешь помочь, никто не сможет.

— Не сейчас, Саш. Нужно папу встретить.

— Но позже мы вернемся к этому разговору, — плавное движение ладони собрало жар со щек, теплые губы коснулись моих губ. — Я просто не могу видеть, как ты застываешь, будто превращаешься в лед. У меня от твоего взгляда последние дни стынут жилы, и не получается не принимать на свой счет. Ты не доверяешь мне? Если я сыграю тебе, ты обещаешь хоть немного раскрыть свой секрет?

— Ты мне и так задолжал, проницательный пианист, — выдавила я улыбку и, прижавшись щекой к его ладони, накрыла его руку своей.

— Буду играть всю ночь, только бы ты не молчала.

— А когда же спать?

— Завтра выходной, можно отдыхать до обеда и даже немного больше.