Читаем Чудак-покойник, или Таинственный ящик полностью

Чудак-покойник, или Таинственный ящик

Пётр Андреевич Каратыгин

РАПЕ. И вы тоже отпираетесь от своих близких? Хорошо, очень хорошо... Ну уж родня!

Куплеты Рапе:

Вот родня! Спаси нас Боже!

А еще парик надел!

Да с такой бароньей рожей

Здесь ты, братец, не у дел!

Хочешь получить наследство,

Так изволь родных признать!

Все мы здесь Мерлюши с детства,

Хоть и выбились вы в знать!

(Нечего его толкать.)

Здесь семья, родные люди,

Здесь Мерлюши, милый мой.

И никто вас не осудит,

Уберись вы с глаз долой!

С мыловаром, для примера,

Сможем мы поговорить

И наследство Ратиньера

На две кучки разделить!

Так что, мэтр, доставайте

И бумаги, и печать.

Завещание читайте,

Будем денежки считать!

ЯВЛЕНИЕ IX

Те же и Дероше.

ДЕРОШЕ. (В дверях). Здесь канцелярия законоведца?

ДЮПРЕ. Контора нотариуса... Точно так, милостивый государь.

ДЕРОШЕ. Я было ошибся этажом... Меня расстроило неприличное зрелище, которое теперь представляет ваша площадь... Шумная толпа...

ДЮПРЕ. Нынче у нас ярмарка.

ДЕРОШЕ. Везде фигляры, грубые игры, скандальные сцены; я удвоил шаги, потому что истинная нравственность должна удаляться от унизительного базара, где торгаши хлопочут только о денежной прибыли.

ДЮПРЕ. Для чего же вы сюда прибыли?

ДЕРОШЕ. Для получения наследства. На вас возложено исполнение последней воли...

ДЮПРЕ. Господина де Ратиньера?

ДЕРОШЕ. (Утирая слезы). Того прекрасного человека, которого после долгой жизни, посвященной добродетели, угодно было Всевышнему призвать к себе.

МЕРЛЮШ. (Подражая его тону). Сегодня ровно сто лет... Глядя на него, можно подумать, что он сейчас с его похорон.

ДЮПРЕ. С кем я имею честь говорить?

ДЕРОШЕ. С родным племянником покойного аббата де Ратиньера.

МЕРЛЮШ. Еще родня...

БАРОН. Еще процесс...

РАПЕ. Он сам очень похож на покойника.

ДЕРОШЕ. Я Иосиф Дероше Мерлюш... вот мои бумаги.

ДЮПРЕ. Вы писатель?

ДЕРОШЕ. Редактор газеты под названием "Общественная нравственность"... Газета в высшей степени моральная.

Куплеты Дероше:

Изнанку жизни наблюдать

Мне больно и печально.

Людей морали научать

Стремлюсь ежеквартально!

Прочь все пороки и грехи,

Я бичевать их буду!

Вину - не старые мехи,

А новые сосуды!

Но не готов народ принять

Реформы, право слово.

Конечно, проще поменять

Народ, да нет другого...

Вот и тружусь на ниве сей,

И поступью я твердой

Людей веду, как Моисей,

Непонятый и гордый!

Борюсь я из последних сил

За счастие людское,

И кто бы что ни говорил,

Суров я и спокоен.

Моя борьба, как в горле кость

Фиглярам и клевретам.

"Общественная нравственность" -

Моральная газета!

В моей газете я не смеюсь над пороками людей, но только оплакиваю их.

МЕРЛЮШ. Да, я думаю, и деньги подписчиков тоже плакали.

БАРОНЕССА. С удовольствием вижу, молодой человек, что вы нам родственник.

ДЕРОШЕ. Я сам считаю это за особенное счастье, прекрасная сестрица. (В сторону). Она прехорошенькая. (Баронессе). Надеюсь, что вы позволите мне продолжить наше родственное знакомство и иногда посещать вас. (Целует баронессе руку).

БАРОНЕССА. Вот мой муж, сударь...

ДЕРОШЕ. (Несколько сконфуженный). Муж, любезный братец...

БАРОН. Я очень рад, милости прошу.

БАРОНЕССА. Муж мой редко бывает дома, он страстный охотник, и я почти всегда одна... Я надеюсь...

ДЕРОШЕ. О, помилуйте...

МЕРЛЮШ. Гм, я сам в молодые годы тоже любил охотиться в чужих имениях.

ДЕРОШЕ. На чей счет вы это говорите?

МЕРЛЮШ. А разве вы охотник до чужого?

ДЕРОШЕ. Что вы хотите этим сказать?..

МЕРЛЮШ. Не больше того, что вы уже поняли.

ДЕРОШЕ. Вы забываетесь...

ДЮПРЕ. Позвольте, господа; смею вам напомнить, скоро ударит четыре часа... Не угодно ли садиться, я пока приготовлю мой протокол.