Читаем Чудеса мира (Аджа’иб ад-дунйа) полностью

Автор был человеком начитанным, о чем свидетельствуют не только постоянные ссылки на книги в рассказах, но и указание на то, что "описание свойств такого-то камня он видел во многих книгах" (л. 94б), что "о городах и странах написаны пространные книги" (л. 188б) и др.[38]; он владел арабским языком — среди книг, на которые автор ссылается, упомянуты арабоязычные сочинения ал-Бакави (л. 135а), 'Али 6. Раббана Табари (л. 174а), ал-Мада'ини (л. 87б); он был шиитом или симпатизировал шиизму. В пользу этого может говорить, например, такой факт: в рассказе о мечети в Байт ал-Мукаддасе (Иерусалиме), приведя содержание надписи на камне, автор изменил ее конец: "...нет бога, кроме Аллаха, Мухаммад — посланник Аллаха, 'Али — друг Аллаха" (л. 117б), вместо засвидетельствованного во всех других источниках: "...защитил его Хамза" (ср., например, [BGA, V, с. 100]).

Благожелательные формулы после имен 'Али и его потомков, так же как и проклятия, которыми сопровождаются в ленинградском списке имена омейядских халифов, в первую очередь Му'авии, по-видимому, введены в текст переписчиком этого списка, так как в кембриджском и тегеранском их нет.

О себе автор почти всюду пишет ман-и банде "я, раб" (так было принято в ту эпоху, ср. Ибн Сина Данишнаме), согласуй глагол с местоимением, ставит его в 1-м л. ед.ч., например ман-и банде анджа расидам "я, раб, побывал там" (л. 192а, ср. также 90б, 98б, 118б и т.д.), и лишь в трех случаях он употребляет по отношению к себе только ман "я" (38б, 140а) или только банде "раб" (155а).

Название и датировка

Лишь кембриджский список имеет заглавие, где сочинение названо 'Аджа'иб ал-ашйа'.

К.Г.Залеман высказал предположение, что это то же самое произведение, которое упомянуто Сурури в Маджма'ал-фурс в статье Бабил под названием 'Аджа'иб ал-булдан[39] (см. выше).

Все другие ученые, отождествляя данное сочинение с географическим трудом Абу-л-Му'аййада Балхи, упомянутым и цитируемым в Та'рих-и Систан, называют его различно: 'Аджа'иб ал-булдан (М.— Т.Бахар, С.Нафиси, З.Сафа, Диххуда), 'Аджа'иб-и барр-у бахр (в такой форме оно приведено в Та'рих-и Систан, З.Сафа, Диххуда), 'Аджа'иб ал-ашйа или 'Аджа'иб ад-дунйа (оба названия засвидетельствованы в кембриджском списке - Нафиси, Сафа, Диххуда). Как показано выше, отождествление нашего текста с сочинением Абу-л-My'аййада вряд ли правомерно, поэтому из приведенных выше названий лишь одно - 'Аджа'иб ад-дунйа ("Чудеса мира"), упомянутое в самом тексте сочинения в двух списках (Л., 188б—К.,72б), — может быть пока приложено к исследуемому сочинению.

Временем написания сочинения Н.Д.Миклухо-Маклай предположительно считал 20-е годы XIII в. (между 617/1220— 21 и 628/1230—31 гг.)[40]. Основанием для такой датировки послужили два пассажа из текста сочинения.

Сообщая о начале монгольского нашествия на Иран, автор пишет: "В это время, когда я, раб, собрал [книгу], в 617/1220-21 г. выступили тюрки-татары. Они дошли до [персидского] Ирака и совершили бесчисленные убийства" (л. 135а). Эта дата является самой поздней из упомянутых в тексте дат, ранее этой даты сочинение не могло быть составлено.

Второй пассаж касается Тифлиса, автор замечает: "...владели им мусульмане, ныне вот уже почти сто десять лет, как город находится у грузин" (л. 199а). Дата освобождения Тбилиси от тюрок-сельджуков известна, это 515/ 1121—22 г.[41]. Если к этой дате прибавить указанные в тексте 110 лет, то получится 625/1227—28 г. Дата, как следует из текста, приблизительная. В 623/1226 г. Тбилиси был захвачен у грузин хорезмшахом Джалал ад-Дином (1220—1231) еще на несколько лет[42]. В 1231 г. после гибели Джалал ад-дина монголы окончательно утвердили свою власть в персидском Ираке и Азербайджане, наш же автор пишет лишь о начальном этапе монгольского нашествия. Все эти соображения позволили Н.Д.Миклухо-Маклаю говорить о приведенной выше датировке.

Вместе с тем нельзя не обратить внимание на наличие в географическом приложении статьи Станбул (параллельно Кустантинийа). Как известно, официально это название применительно к Константинополю появилось лишь с 1453 г. Конечно, оно могло бытовать среди местного населения и ранее (см. наши примечания). Возможно также, что данная статья является позднейшей вставкой переписчика ленинградского списка.

Источники

Перейти на страницу:

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Смятение праведных
Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни. При этом к каждой из этих глав приводится притча, которая является изумительным образцом новеллы в стихах.

Алишер Навои

Поэма, эпическая поэзия / Древневосточная литература / Древние книги