Читаем Чудеса мира (Аджа’иб ад-дунйа) полностью

15 других статей характерны только для текста 'Аджа'иб ад-дунйа: Ардабил, Абхар, Урмийа и Ушнуйа, Анад и Арджак, Ахлат, Арз-и Рум — город в Малой Армении, Абулистан, Абхаз (Лаиджан), Амул и Сари, Ирбил, Анаталийа, Ангурийа и Амасийа, Алкис, Имид/Амид, Арзанган. Нетрудно заметить, что среди этих характерных только для текста 'Аджа'иб ад-дунйа названий основная масса относится к Азербайджану и Армении — региону, близкому автору.

В единичных случаях влияние Н.Хамадани сказывается на порядке следования статей внутри разделов. Примером могут служить статьи Ахваз и Уш в разделе алиф (л. 190а); Син, Су, Сан'а в разделе сад (л. 212б-213а); Макка, Магриб в разделе мим (л. 222а—223а) и т.д. В целом же порядок подачи статей в нашем тексте не совпадает с таковым у Н.Хамадани. Так, первой в нашем тексте в разделе алиф дана статья Исфахан, у Н.Хамадани статья об Исфахане приведена пятой по порядку, а первой дана статья Илийа, в нашем сочинении вообще отсутствующая. Второй в 'Аджа'иб ад-дунйа идет статья Искандарийа, в тексте Н.Хамадани она — десятая. Статьи Ирам и Кал'а Абйаз в 'Аджа'иб ад-дунйа вынесены в первую часть в рассказы об удивительных постройках. Что касается характера использования материалов Н.Хамадани, то нельзя не отметить, что не один десяток рассказов, цитированных в 'Аджа'иб ад-дунйа из сочинения этого автора, текстуально тождествен своему прототипу. Автор переписывает их почти дословно и лишь слегка перефразирует текст Хамадани, изменяя последовательность фраз, заменяя отдельные слова их синонимами или же их персидскими эквивалентами (если в первоисточнике употреблен арабский термин). Для иллюстрации приведем рассказ о землетрясении в Хамадане в 562/1166 г. (цитата имеет отсылку к сочинению Н.Хамадани):

АД л. 128а Наджиб Хамадани говорит: "Я видел в 562 г. в Хамадане землетрясение, которое ударило по всей ширине горы Альванд. [На rope] были огромные деревья, они все упали, так что их корни подняло вверх, а их верхушки оказались внизу.

AM, изд. Сутуде, с.300 В 562 г. случилось разрушительное землетрясение. На склоне Арванд росли деревья. Все деревья выдернуло с корнем, корни подняло кверху, и они стояли опрокинутыми, а земля разверзлась.

AM, ркп ЛОИВ, Д-129, л. 1318 Я видел в 562 г. в Ха-мадане землетрясение. На склоне горы Арванд росли огромные деревья. Они все упали, так что их опрокинуло, и корни поднялись кверху, а из гранитных камней пошел дым.

Временами создается впечатление, что наш автор в отдельных текстуально-тождественных рассказах опускает некоторые конкретные детали, присутствующие в тексте Хама-дани. Например, об обитающем в море Кульзума (Красном, л. 142б-НХ, с. 559) животном в нашем тексте нет названия моря; в рассказе о мяснике, отказавшемся от своей профессии (л. 142б-НХ, с. 563), в печатном тексте Н.Хамадани в качестве персонажа назван Низам ал-Мулк, в нашем тексте герой безымянный; в рассказе о птицах *** / *** (л. 140б) в Александрии для населенной местности употреблен термин абадани, тогда как в печатном тексте Н.Хамадани (с.518) ему соответствует араб. 'умран. На первый взгляд может показаться, что автор 'Аджа'иб ад-дунйа заменил арабский термин его персидским эквивалентом. Однако, обратившись к рукописи сочинения Н.Хамадани из собрания ИВАН (Ленинград) (Д 129, л.214а), оказалось, что здесь также употреблен персидский термин абадани, а в двух названных выше рассказах конкретные детали тоже отсутствуют. Следовательно, наш автор пользовался рукописью, текст которой отличался от редакции, представленной в издании Сутуде.

Вместе с тем большинство рассказов, цитированных из сочинения Н.Хамадани, дополнены личными наблюдениями автора и сведениями о современных ему событиях. Достаточно сказать, что почти все статьи в географическом приложении автор в силу своих профессиональных интересов дополнил списком производящихся в той или иной местности товаров, а в тех случаях, когда у Н.Хамадани тоже присутствует перечень товаров, он обычно не совпадает с их списком у нашего автора. Приведем в качестве примера товары, производившиеся в Мекке:

АД, л. 222б Товары Мекки: алоэ, амбра, жемчуг, шерсть, опал, фарфоровая посуда, йеменское грубое полотно, дубленая кожа, молитвенные коврики, кофейники, леопардовые шкурки, неочищенный шелк, сабур, колоквинт, хна, мелкие бусы, александрийский лист, рейхан, имбирь, черные рабы и рабыни, красивые евнухи, турецкие иноходцы, черное дерево.

НХ, с. 265-66 Товары Мекки: вода из [колодца] Замзам, кожаные коврики, волокно, бусины, сливы, туфли с загнутым носом, мекканская краска, белые горлинки, благородные арабские скакуны, мекканские страусы, гончие псы, охотничьи леопарды.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Смятение праведных
Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни. При этом к каждой из этих глав приводится притча, которая является изумительным образцом новеллы в стихах.

Алишер Навои

Поэма, эпическая поэзия / Древневосточная литература / Древние книги