Чудесатости из Подкроватии. Ужасно смешная книга для задорной гребли лапками по жизни

– Ну зря это, зря. – Человечек достал рулетку и принялся с нескрываемым удовольствием измерять черный-пречерный кабинет.

– Что зря? – опешил от такой наглости Вельзевул и нечаянно налил себе кофе в переднее копыто.

– Ну вот эта вся ваша лепнина из черепов. Обои эти странные из мяса.

– Отчего же зря? Это мне мама еще поклеила, – обиженно засопел Вельзевул.

– Ну что ж она такая у вас непредусмотрительная! Это же вчерашечка. А нам нужна ухтышечка.

(Ковер на всякий случай переполз на потолок.)

– Я те щаз язык вырву.

– Язык вы мне всегда вырвать успеете, а вот продать или обменять данное помещение вряд ли сможете. Но я вас спасу.

– Это риелтор, вызывайте подкрепление, – прошептал ковер.

– Не надо подкрепление. Я сам справлюсь, – сказал человечек и стал фотать помещение.

– Трусы мои на батарее не фотайте!

– Ничего страшного, я и не такое продавал. Хотите я вам это помещение обменяю на двушку в раю?

– А соседи там шумные?

– Напротив, очень тихие. Особенно если вы въедете, совсем тихо станет.

Это поучительная история, как один риелтор получил безлимитное бессмертие. А Вельзевул взял дни за свой счет, чтобы восстановить нервную систему.

Унитазная тоска

А вот это очень автобиографическое, хотя с первого взгляда и не скажешь

Если однажды ваш бачок, который до этого только недовольно фыркал, вдруг начал издавать восхитительные звуки, что-то среднее между органом и саксофоном, знайте, что где-то рядом бродит унитазный монстр. Нет, он не будет воровать вашу двухслойную туалетную бумагу с запахом клубники. Нет, он не станет щипать за задницу, пока вы залипаете в телефоне по утрам.

Он совсем не такой, он пацифист.

Его интересует только искусство.

Плавно двигаясь на спине, среди унитазных пираний, крокодилов и мурен, он сочиняет песни. О том, как много прекрасного вокруг, и о том, как важно найти хобби себе по душе. Но начиналось все крайне грустно.

Родину не выбирают. Хорошо родиться в одном из люков подкроватных лабиринтов, питаться вкуснейшими комками пыли и старыми носками, хорошо, когда вся твоя семья помогает тебе учиться хватать людей за пятки, хорошо, когда остальные монстры тебе немного завидуют.

Неплохо также быть кухонным домовым. Смотреть по вечерам в окно на всякие башни, дышать свежим воздухом и медитировать на пироги в духовке.

А что делать, если ты родился в канализации и совсем один уже очень давно? И все, что у тебя есть, это ты, вонючие волны и бесконечные трубы, ведущие куда-то в преисподнюю. А уползти нельзя, потому что кожа твоя привыкла к влаге, а вместо легких жабры.

Но унитазный монстр очень старался все изменить.

Немного помогли обрывки мотивационных книг, которые некоторые люди хранят в туалетах: «Верь в себя, и все получится!»

Но как тяжело верить в себя, когда ты унитазный монстр и у тебя нет ничего, кроме ершиков. Правда, очень аппетитных.

«Люби себя и цени то, что имеешь! Просто измени свой угол зрения».

Это вообще невыполнимая миссия, особенно когда желаешь выпрыгнуть из ближайшего унитаза и засохнуть навсегда.

Чернее самого черного уголка канализации была у унитазного монстра тоска.

Он просто лежал на самом дне и старался не шевелиться, чтобы не чувствовать самого себя. Так он лежал много-много дней, даже унитазные кальмары свили на нем гнездо. А они очень тревожные и шарахаются от малейшего движения воды.

И вот однажды он услышал что-то необычное. Такие звуки, но не те, что имеют обыкновение издавать люди разными частями своих смешных тел. И было это так красиво, что унитазный монстр приоткрыл один глаз, чем шокировал семейство кальмаровых, и они попадали в обморок. И мама упала, и папа упал, и бабушка упала, и дедушка упал, и двадцать четыре кальмарьих ребенка упали. Манюня падать не хотела, но братья погрозили ей кулаками и прошипели: «Падай щаз же» И Манюня закатила глаза, цокнула и упала сверху на всю эту кучу родственников. Невыносимо быть младшей ребенкой!

– Блям-блям. Фа-фа-фа, – раздавалось где-то между третьим и четвертым этажом.

Монстр открыл второй глаз, потом третий. Кальмары упали в обморок еще несколько раз, но на третий им надоело, они схватили свое гнездо, запихали туда Манюню с братиками и уволокли в более спокойное местечко:

– А то тут какой-то дурдом!

Тем временем унитазный монстр решил на минуточку оставить свои тяжелые мысли и просто узнать, что это так блямкает и фафафакает. Он подплыл близко-близко и даже тихонько высунулся из унитаза. Дверь в туалет была закрыта неплотно, в маленькое помещение просочился лучик света и казалось, что именно он так чудесно звучит и вибрирует:

– Фа-а-а-фа-а-а-ля, трам-брям-ба-ба-ба-а-а-а-а-а-а.

Целых полчаса монстр завороженно слушал прекрасное, и оно слово омывало его чистым и освежающим, как мыльная пена, ползущая по четвергам из 253-й квартиры и пахнущая ягодами.

– Что это? Что это такое? – бормотал монстр себе под нос и хотел, чтоб это длилось вечно.

– Как ты задолбал своим джазом! – громко сказал женский голос, и все кончилось.