Чудесная страна Алисы

— Ну, тогда опоздала, — усмехнулась женщина и протянула руку: — Ольга. Можно просто Ольга.

Пожилой ухажер, вместо пожатия, ловко развернул ее пальцы и коснулся кончиков сухими, но приятно-теплыми губами. За очками весело блеснули голубые глаза:

— Чарльз Лютвидж Доджсон. Но, раз уж мы теперь судьба, можете звать меня просто Алексей Леонидович. А лучше Алексей.

— Хорошо, — с улыбкой кивнула Ольга, убирая руку, — Алексей. — Она, по правде говоря, не любила тактильных контактов. Может быть, еще и поэтому большие компании действовали на нее так угнетающе.

Новый знакомый легко, что удивительно для его тучного телосложения, забросил ноги на шезлонг и растянулся. На несколько секунд задумчиво уставился в небо:

— Красота. Давайте тут останемся? — усмехнулся он, поглядывая на женщину. — А что? Они, — мотнул он рукой в сторону шумного дома, — все равно не заметят. — Но тут же звучно ударил ладонью по руке: — Вот только комары заедят.

— А меня они не трогают, — улыбнулась Ольга, тоже подняв глаза к звездному небу. — Зато здесь тихо. Не люблю больших компаний. На работе от шума устаю.

— Ксения говорила, вы психиатр? — неожиданно серьезно спросил Алексей.

— Да, правильно говорила.

— Ну, — вздохнул он, — значит, почти коллеги. Я хирург. — Он чуть замялся, — точнее был. Сейчас уже в Министерстве работаю.

— А что так? — с любопытством поинтересовалась Ольга. И на мгновение представила — вот она ушла из отделения, оставила свои шахматные палаты, передала другим врачам юных Жанн, оставила на окне фикус. Точнее, попыталась представить — и не смогла.

— Да знаете, — чуть сконфуженно повел он круглыми полными плечами, — устал, наверное. Уже нервы не те.

— Понимаю, — тактично кивнула Ольга. И ей вдруг очень захотелось покурить. — Вы не курите? — наудачу спросила она.

— Нет.

— А я иногда, — и покачала головой. — Правда, очень редко. В машине есть сигареты.

— Хотите, я схожу? — не галантно, напоказ, а очень как-то запросто, по-дружески предложил мужчина. — Обещаю, я не угоню вашу машину и не пересеку границу Мексики с юной нимфеткой.

Ольга рассмеялась:

— И не сможете, там бензина на полчаса. Даже до Москвы не хватит. — И покачала головой: — А ходить не надо, обойдусь. Курить вредно.

— Ну-ка, дайте-ка я вас еще раз, — забормотал он неожиданно, снова наводя на нее устрашающее дуло объектива, — уж очень свет хорошо лежит, — в голосе послышались нотки фанатизма.

— Ой, не надо, бога ради, я с работы! — взмахнула рукой Ольга, но увернуться не смогла.

— Зато какая живая фотография получилась! — восторженно воскликнул Алексей. — Вы гляньте, — и, наклонившись, едва не выпадая из шезлонга, сунул ей под нос камеру. Фотография на экране была так себе. Лицо скособочено, откуда-то взялась куча морщин, глаза покрылись розовой сеткой. Ольга расхохоталась:

— Удалите, бога ради!

Но тут за их спинами раздался скрип двери и сразу за ним радостный голос Ксении:

— Общаетесь? — Как раз в тот момент, когда Ольга с Алексеем одновременно склонились над экраном фотоаппарата.

Хотя оба они давно уже вышли из возраста, когда такие вещи могли смутить.

— Присоединяйся к нам, — улыбнулась Ольга.

— Ой, ну что вы, — замотала головой престарелая хиппи, отчего седые, на пробор волосы заколыхались скудной мочалкой. И тут же воскликнула: — Ой, Нончик, я тебя ищу! — и скрылась в кухне.

Через стеклянную дверь видно было, как Ксения кинулась к нелепо-строго одетой Ноне, лицо которой было напряжено и сумрачно до крайней степени.

— Я этого не понимаю, — непонятно зачем сказала Ольга, отворачиваясь.

— Чего? — беспечно спросил Алексей своим бархатистым голосом.

— Ну, все это, — она неловко повела плечами, — как-то странно, — и не смогла сдержать легкой гримасы брезгливости, обращенной в сторону кухни.

Хотя и понимала, что это, пожалуй, некрасиво. И не ее дело оценивать. Но все же…

— Напрасно, — легко, без осуждения проговорил он. — Ксюша — несчастный человек, — по лицу Алексея скользнула легкая, едва-едва приметная тень, — и очень хочет сделать счастливыми всех остальных.

На мгновение он задумался. Оперев лицо на массивную руку с покрытыми легким пушком пальцами.

— Она не может жить одна, нужно, чтобы кто-то о ней заботился. Вы знаете, все по-разному переживают. Кто-то легко. А Ксюша…

Он неожиданно стал серьезным. И Ольга почувствовала исходящую от этого человека большую, светлую доброту.

— А вы знаете про Сашу? — вполголоса спросила она. Невольно бросив косой взгляд на дверь в кухню.

— А я его оперировал, — спокойно ответил тот.

— Простите, — Ольга чуть покраснела и привычным успокаивающим жестом поправила очки на переносице. — Я вас не узнала.

Немудрено. Тогда всем было не до того. Черная, вмиг постаревшая Ксения, плачущая Елена, муж Ксюши. Не в том Ольга была состоянии, чтобы запомнить человека в белом халате, который подолгу разговаривал с Ксенией в коридоре.

— Да ничего, я вас тоже не узнал — богатой будете. Вы… — он на мгновение замялся, — не спешите ее осуждать. У нее жизнь остановилась. А жить как-то надо. И, поверьте, выбранный ей способ не самый плохой. А может, даже самый хороший.